Ко мне посмеиваясь подошел Шарранг:

 — Не бойтесь, госпожа Призванная! Завропахицелы не едят живых.

Меня передернуло от намека:

 — Так себе утешение! Хотя, каким-нибудь наемным убийцам, наверное, выгодно их содержать. — Шарранг недоуменно уставился на меня, и я беспечно пояснила: — Вот заказали ему убить кого-нибудь, он заказ выполнил, а тело скормил своей лошадке. И зверушка сыта, и убийцу ни в чем обвинить не смогут. Как говорится, нет тела, нет дела.

Лицо Шарранга окаменело. Выступающая вперед челюсть с заметно выглядывающими из-под губ клыками затвердела и стала похожа на бульдожью. Глаза похолодели. Я растерялась. Что такого-то я сказала? Всего лишь пошутила по поводу предполагаемо полезных качеств их ездовых зверушек. И тут откуда-то из-за спины эльфийский голос надменно-ехидно пропел:

 — Даже одно только предположение, что степные дикари могут стать благородными наемными профессионалами, смешно! Да кто ж их в приличный дом пустит-то?

Я не уловила в фразе остроухого ничего, кроме ядовитой насмешки и презрения. Но мне и этого хватило. Меня словно кто-то толкнул: я круто обернулась назад и, найдя глазами тесную группку со светлыми волосами и длинными, острыми ушами, прошипела:

 — Это смотря какой смысл вкладывать в слово «приличный дом»! Если это эльфийский дом терпимости, то детям степи там действительно делать нечего! — Все взгляды скрестились на эльфах, и остроухие начали медленно багроветь. Я почти удовлетворилась такой реакцией, но в следующую секунду меня словно что-то толкнуло. И я добила платиновую банду: — А вот богиня Дара всегда будет рада детям степи. В отличие от эльфов. Не даром же меня встречают все народы. А не только остроухие блондины.

С языка рвалось слово «банда», но я в последний момент заменила его на «блондинов». Пока еще я не в том положении, чтоб так беспечно дразнить гусей.

Я отвернулась от остроухих, с чувством глубокого удовлетворения слушая, как они сокращают количество эмали на своих зубах, и нашла глазами Шарранга. Орк так и стоял поблизости от меня, и по степени окаменения напоминал памятник самому себе. Я осторожно приблизилась и дотронулась до его локтя:

 — Шарранг, прости меня. Я вижу, что по незнанию чем-то тебя сильно обидела. Но я этого не хотела! Поверь! Видимо, шутки моего мира в вашем мире совершенно неуместны. Я раскаиваюсь, что так сказала.

Орк скупо кивнул и тихо добавил:

 — Я понимаю, что наши законы чужды для вас, Призванная. И поэтому поясню: может быть, в глазах других рас орки и дикари. Но в Степи нет места подлости и предательству. В Степи никто не станет таить зло, а потом бить исподтишка в спину. Там попросту вызовут обидчика на дуэль. И уже Пресветлая в дуэльном круге рассудит, кто прав, а кто виноват и кровью смоет обиду.

После этого все как-то притихли, разбрелись и принялись возиться возле своих ездовых животных. Возле меня остался только Хорас и его соплеменники. Я все еще чувствовала неловкость из-за своей неудачной шутки. И потому избегала смотреть на оборотней, или, как здесь говорили, перевертышей. Мой взгляд скользил, не задерживаясь, по пышной зелени леса и густой траве на поляне, по темнеющему проходу прямо напротив меня. Не смотря на размеры, на полянке было уютно. Я бы с удовольствием тут еще немного побыла. Но мои спутники слишком явно готовились к отъезду, так что с мыслью об отдыхе в этом райском уголке пришлось распростится.

И именно в этот момент ко мне в голову одновременно пришли две разные мысли. Я вдруг сообразила, что оборотни по-прежнему стоят рядом со мной. В то время, когда другие седлают лошадей, пакуют какие-то вещи, в общем, готовятся уезжать. А во-вторых, я неожиданно поняла, что меня никто не собирается спрашивать, куда я хочу поехать в первую очередь. Если первая мысль меня ошеломила. То вторая вызвала во мне волну негодования! Они собираются сами за меня все решать? Ну уж нет! Я решительно повернулась к Хорасу: