Слова Барннаса о Шахтишш заронили во мне любопытство и в следующий раз, когда драконица потянулась ко мне своим языком, я осторожно коснулась его в ответ. Горячий, - первая пришедшая мысль. А после меня оглушило каким-то шумом, возникшим в голове. Потрясла, не понимая, что слышу.

Шипение, я слышала шипение. Шахтишш при этом смотрела на меня вопросительно.

- Нееет, - отшатнулась от драконицы. – Только не говори, что этот жуткий звук – твоя речь, и теперь я стану ее слышать!

Шипение только усилилось. Спустя короткое время я поняла, что это смех, потому что Шахтишш повалилась на землю, создав небольшое локальное землетрясение и просто зашлась этим своим шипением.

- Ты смешная, - услышала я прямо в голове, сквозь ослабевающее шипение.

- Ты говоришь! – выпучила я глаза. - Господи, ты умеешь говорить?

И снова это шипение.

Да уж, а ведь меня предупреждали, что драконы разумны.

- Почему ты за мной ходишь? – спросила через какое-то время. Мы немного отошли от лагеря, мне нужно было прогуляться, а Шахтишш не отставала. Пришлось выбирать маршрут вдали от густого леса, чтобы драконица его не проредила ненароком.

- Хочу как Эйшхераш… хочу улететь отсюда.

- А что тебе мешает улететь сейчас?

Шахтишш посмотрела на меня вопросительно.

- Я и правда не понимаю, что тебя держит, Шахтишш, - качнула головой, разводя руками. Общаться с драконом было непривычно, мне все время хотелось подкрепить слова каким-нибудь жестом, будто говорю с маленьким ребенком.

- Наказание Прародителей, двуногая, - фыркнула драконица, взлетая. - Вот что меня держит.

10. Глава 10.

Глава 10.

В тот день Шахтишш не стала ничего пояснять. Вечером, улучив момент, когда Барнас остался один, решила поинтересоваться у него, только и мужчина отмахивался от моих расспросов.

- Это секрет? Тайна? – не выдержала я.

- Никаких секретов, Катриша, - вздохнул Барнас. - Только я вижу, что ты не готова еще услышать правду. Не примешь ее.

- Барнас, я вполне взрослая уже, - выдала хмуро. – Что за страшное наказание, правда о котором столь ужасна?

- Еще несколько дней, - поставил условие Барнас. – Иначе, боюсь, твое отношение к Шахтишш изменится, а мне этого не хотелось бы.

- Она опасна для меня? – насторожилась я.

- Не так, как ты думаешь, - усмехнулся староста, показывая, что разговор окончен.

Шахтишш после нашего контакта и вовсе перестала улетать из лагеря. Еще дважды прилетал крупный дракон, но надолго ни разу не задерживался, казалось, ему плохо в лагере.

- Это Илшшхирок, - пояснила Шахтишш в ответ на мой интерес. - Он мой брат.

- Почему он хочет, чтобы ты улетела? Ведь он за этим прилетает? Зовет тебя с собой?

- Думает, мне здесь плохо. Он ошибается, двуногая.

Это обращение будто приклеилось ко мне. Сколько я ни просила Шахтишш обращаться ко мне по имени, называла она меня только так. В итоге именно я махнула рукой. В конце концов, какая разница, ну двуногая и двуногая. Простая констатация, ног-то у меня и правда две.

- Ты близка со своим братом? А родители?

- У нас все иначе, - мотнула она головой. - Только недавно к молодняку стали относиться как вы. Как люди. Раньше самки откладывали яйца в общей пещере от подходящего самца, а потом птенцы росли, опекаемые всей стаей. После появления Адали диаракхорны изменились. Сильно изменились. Мы стали общаться… иначе. Иначе стали относиться к молодняку, да и друг к другу. У всех появилась надежда.

- Надежда на что, Шахтишш?

- Надежда покинуть Аоршские горы.

- То есть сейчас драконы не могут улетать отсюда?

- Не отсюда, диаракхорны не могут покидать Аоршские горы, если только не найдут половинку своей души. Даже ненадолго, - подтвердила Шахтишш.