– Так ведь я женат на купеческой дочке-красе, в рост до пояса косе!

– Так-то так, да заколдована она оказалась Змеем лютым. Ему ты голову срубил, а девицу-красу не расколдовал! Она и приказала тебя, спящего, в лодку без весел бросить и в быструю речку столкнуть – пусть уносит. А сама маяться стала, что ни день – то угрозы, всех мамок-нянек за косы тягает, поколотить наровит, в них яйца куриные бросает, а родного батюшку и вовсе в терем не пускает, а что ни ночь – то в слёзы, про тебя вспоминает, печалится, а на утро – опять за всеми гоняется.

– Как же быть!?

– Зачерпни в ушат водицы речной да спрячь её к сердцу поближе. Как прискачем до терема, накинь на себя торбу нищего, в дверь постучись. Как откроют тебе дверь, к хозяйке-красе попросить. Как начнут тебя гнать, ты песни пой, как услышит тебя девица твоя – краса, побежит к тебе да с поленницей, ты и окати её водицей чистою, что у сердца твоего согрета любящего. А там и увидишь, что станется.

– Спасибо, побратим родной!

Прискакал Иван к терему женушки, слышит – визги да топот разносится, спешился он с Коня, в дверь постучался, открыли ему мамушки, у них волосы-косы растрепаны, платки набекрень сбитые. Попросился Иван до хозяюшки – его прочь погнали метлами! Тут и запел Иван песню зычную да весёлую.

Как услышала девица-краса пение, да как схватила поленницу, побежала к Ивану, замахнулась, а Иван изловчился, распахнул грудь и вылил ушат воды чистой да на голову девице-жёнушке!

Замерло всё вокруг на мгновение, лишь водица, как волшебная сестрица, обмыла жёнушкино лицо, шею, руки, по груди разлилась и до сердца женского добралась! Смыла грязь наносную колдовскую, и открылись очи сердечные жёнушки, и признала она Ивана – мужа своего любимого! Обняла, с дороги дальней в бане попарила, накормила, напоила да на свадьбу, сердечную, вновь снарядила!

И пир был горой! И для людей – веселье, и для батюшки – радость, и для коня-побратима – почёт, а для Ивана – счастье!

А братья Ивана так и не смогли поделить дом отеческий: распродали добро, разбазарили. А прослышав о счастии Ивана, и вовсе в тоску ударились, в наёмные работники отправились и до сих пор, говорят: один – лыко дерёт, а другой – ремешки плетёт. Может, и им повезёт: по разумению своему жён найдут и доброе имя спасут. Как оно будет, так и станется.

Сказка – ложь, да в ней намёк, добрым людям да урок!

Давно это было, так давно, что не помнит никто. В некотором царстве, в некотором государстве жили-были муж с женой, и было у них три сына. Старший – умный, средний – заумный, а младший – и вовсе дурак.

Вот пришло время братьям жениться. Благословили родители сыновей своих и отправили по Свету Белому суженых искать.

Старший нашёл себе невесту по уму на соседней улице, средний – в соседнем государстве, а младший никого не нашёл. Пришёл домой, сам не весел, голову ниже пояса повесил. Расспрашивать стали родители, что да как, а Иван молчит, ничего не сказывает, лишь на сердце рукой указывает. Старшие братья посмеиваются, к свадьбам готовятся, а Иван отмалчивается да печалится. Как матушка ни плакала, как батюшка ни грозил, а молчит Иван, ничего не рассказывает. Осерчал тогда отец и прогнал со двора Ивана, дескать, пока невесту не сыщешь, носа в доме родном не показывай.

И пошёл Иван, куда глаза глядят. Долго али коротко, близко аль далеко, а пришёл Иван в царство дальнее.

Остановился на ночлег у старушки древней. Та его с дороги в бане попарила, накормила, напоила и стала расспрашивать, куда он путь-дорогу держит. Рассказал, всё как есть, Иван, да про то, отчего батюшка его выгнал – ни слова. С тем и спать улёгся.