Наконец, девушки угомонились, и вскоре начался концерт. Здесь можно было бы сказать: «Зазвучала музыка, и мы поплыли по волнам мелодий», – и это было бы высокопарно и видимо не искренне. Просто звучали новые и хорошо известные песни, которые хотелось подпевать, подхватывать и танцевать под них. В заключение концерта, певец объявил, что наш земляк – Саша Шелестов, написал новую песню, и в благодарность за гостеприимство, мы – ее первые слушатели. Парень вышел с гитарой на сцену, взял несколько аккордов, а затем запел:

Мне говорят, что чувства не опасны

Мне говорят, что жизнь не праздник

Мне говорят – живи как все!

А то в звенящей пустоте

Рассеются твои мечты

Мне говорят все. Но не ты!

Тебя ведь слышу сердцем я

Твои прекрасные глаза

Мне позволяют вольно жить

И светло, радостно любить!

Я почувствовала, что песня написана для меня и щеки буквально заполыхали. Попыталась успокоиться, но не получалось. Саша откланялся и ушел со сцены. Продолжил концерт Виталий. Зал бушевал и аплодировал. А я не могла избавиться от чувства, что Саша написал песню для меня. Мысленно обругав себя «полной дурой», попрощалась с девочками и тихо пробравшись к выходу, поехала домой. От той песни, хотелось прыгать смеяться и грустить одновременно, от нее веяло чем-то очень родным.

Прибежав, домой, принялась готовить ужин, чтобы успеть к отцовскому приходу. И все время посматривала на украшение, которое положила рядом на подоконнике, чтобы в перерыве между делом полюбоваться игрой солнца на камнях. Смотрела и думала, как интересно подобраны камни. Все разные и в то же время, удивительно, гармонично сочетаются. Заметила, что три бусины красная, синяя и зеленая очень отличаются от всех. Другие камни разного цвета имели определенные оттенки и не были однородны, еще и чередовались между собой, но самые яркие и крупные бусины, располагались рядом. Кроме того, синяя бусина была удлиненная, заканчивалась светло-серыми оттенками с двух сторон и вырезанным наружу рисунком. Любопытство заставило взять ожерелье в руки, и неожиданно оно выпало на пол, будто ускользнуло. Крепкая нить развязалась, ожерелье распалось, но с нитки упал только ярко-красный самоцвет. Взяв камень, решила его нанизать на нить и прочно завязать. Но в это время он блеснул, засиял ярким мерцающим светом. Я приблизила его к глазам и посмотрела на закат, и будто окунулась в другой мир тайн, увидев себя другой девушкой, древней славянкой…

– Куда путь держим Маланья? Туда, куда трава ляжет, а ворон путь укажет.

– Да мы уже идем третий день, и все лесом и лесом.

– О, подожди Валюся, скоро полнолуние засияет, тогда путь скорее станет.

– А почему, ты думаешь, что скорее пойдем?

– Сама увидишь.

Этот разговор шел между двумя девушками. Одна из них, Маланья – лет семнадцати, русая, стройная, зеленоглазая. Валюся девчушка лет четырнадцати, была кареглазой и темноволосой.

Девушки уже прошли большое расстояние от дома, а конца пути не видно.

Их дружба, как и само путешествие, зародились внезапно, и неожиданно для них.

…Началось все с того, что Валюся – дочь известной на всю деревню гадалки Волохи, подобрала в лесу раненого олененка. Принесла его домой и просила мать вылечить зверушку. Но Волоха, имела нрав злой и язвительный. Взглянув на раненое животное, ответила дочери, что лучше пустить добычу на жаркое, чем возиться с ним. Валюся расплакалась, воскликнула, что никогда этого не допустит, лучше унесет малыша в лес, пусть там его волки съедят, чем родная мать, и бросилась из дома. Навстречу случилась Маланья. Она шла к опушке, неся охапку каких-то трав. Ранее Валюся ее сторонилась, помня запрет матери «близко не подходить к этому ведьмовскому отродью». Но нынешняя обида на мать, отчаяние от беспомощности, толкнули Валюсю к знахарке.