– Госпожа, но что вы такое снова задумали? Что собираетесь предпринять?

Анфред подняла брови и замахала руками, пытаясь заставить унять госпожу.

Девочка может бог знает до чего договориться.

Госпожа ходит по лезвию бритвы.

– Анфред, теперь их трое. Понимаешь, трое мужчин, которым совершенно неважно моё мнение и поэтому все трое будут страдать. Сэр Гилфорд послезавтра станет моим супругом, но ночами будет крепко и сладко спать с твоей помощью. Сэр Питер обещал быть моим первым мужчиной, но теперь это уже не важно. – Питер, услышав эти слова, сглотнул образовавшийся в горле комок. – Если это будет не он, – продолжала говорить Ровена, – то это будет Джеральд, а потом я не знаю, как всё будет. Мы здесь поживем до тех пор, пока не убедимся, что я в положении. Пусть эти трое всю жизнь спорят и мучаются от мысли, кто отец ребенка.

– Ровена, – вставила слово Анфред, – но это слишком жестоко.

От ужаса у Анфред раскрылись широко глаза.

Ровена в своих фантазиях зашла слишком далеко.

И за меньшее жестокие мужчины могут наказать женщину, а уж за такие-то речи могут просто на просто прибить.

Она приложила палец к губам, призывая Ровену замолчать, но та была просто одержима. Накопившаяся обида, злость рвались из неё. Напоминание о новом титуле Питера немного поколебало уверенность девушки, ведь теперь он английский лорд.

Ровена вдруг остро ощутила, что теряет мужчину своих грёз.

И от этого ещё больше разозлилась на свою беспомощность.

– Жестоко? Они все хотят наследника для своих замков, – она снова резко засмеялась.

Анфред на какой-то миг подумала уж не лихорадка ли у её госпожи.

Как бы она от этих переживаний не лишилась рассудка.

Совсем не похоже на шутку, которую она обещала устроить для Питера.

– Но не получат, потому что этот ребёнок будет наследником Алансонов. Он вырастет вдали от своих папаш. Они думают, что получили породистую кобылку для производства потомства, а получится, что это я получу породистых жеребцов. И один из них теперь к тому же лорд. Это мне они будут оказывать услугу, а не я им.

– Ровена, а что, если тебя закроют в башне? – тихо проговорила служанка, решившаяся напомнить госпоже и предупредить, чтобы та сменила тему.

Видимо, она совсем забылась, что их подслушивают.

И что будет, если так на самом деле случиться.

– С чего же им так поступать? Ведь они не знают о моих намерениях. И все, как только я забеременею, они сразу же ослабят свою бдительность на радостях, а я буду нежна, кротка, как агнец. Они передо мною обязательно откроют ворота, не могут же держать свою госпожу взаперти вечно. И тогда нам будет путь открыт.

– А если завтра победит Джеральд в состязании то, что будет?

– Тогда Питер будет первым, он дал мне слово, и ночью я призову его к ответу, и эти двое будут между собой решать кто отец ребёнка, на кого он похож? – она засмеялась. – Они сегодня сцепились из-за пустяка, а что будет, когда появится наследник.

– Ну, конечно, схватки между ними будут чаще. Но что вы этим добьётесь, госпожа?

– Я не знаю, но я так решила, и так хочу, и так пусть будет!

– Госпожа, вы не ведаете, что творите!

Анфред делала разные жесты руками, призывая девушку сменить тему, если бы она только знала, о чём будет говорить её воспитанница, то ни за что не стала бы поощрять.

Ровена явно перегибала палку, которая может девочке сослужить недобрую службу.

В ней говорила обида на Питера, да ещё эта смехотворная предстоящая свадьба и побег.

– Какая это будет мука для них, и оба это заслужили своим не почтительным отношением к женщине, не только ко мне, а вообще. Представляю, сколько разбили женских сердец эти красавчики. Они лишили меня права выбирать себе мужчину, которого я хочу себе в мужья и поделом им. Не за что не смирюсь. Хочу быть любимой и любить сама! Эти мужчины, как петухи, думают, кто ловчее и сильнее, за тем и право выбирать, поэтому я должна смириться со своей участью и почитать доставшегося мне господина, не так ли?