– Ветераны? – уважительно заметил капитан. – Это ребята серьезные. И хорошо его знаете?

– Ну… Зуськов постарше меня, конечно, но мы как бы друзья. Так вот, из-за Генки мне и пришлось в Москве задержаться. Вроде, я – это он. А брат там, в заводе, за меня. Как будто я туда приехал. Похожи мы с ним. Даже очень. Но он… ну, лопух немножко. Да и Зусёк, все же, больше мой друг, чем его.

– Брат ваш тоже конник?

– Нет!.. Не рубит абсолютно. Близко к лошадям не подойдет.

– Понятно. То-то вы так к нему спешите.

– Ну да… конечно. Мне в завод вчера надо было приехать – ну вот никак не позже. Потому я его с женой своей отправил, чтоб думали, что это я из Берлина сразу туда. Ну… там, в общем, свои интриги. Я тренером оформляюсь, но есть, как бы, сложность. Конкуренция.

– Понятно, – повторил капитан. – И тут вам кто-то звонит…

– Да!.. Вот он, витиеватый этот, и звонил, чтобы предложить брату уговорить меня, то есть, как бы, человека знающего, которого слушать станут, чтоб я наговорил всякого на Подарка. Чтоб продать его. Это невозможно. Но витиеватый не понимает. И я вот почему вам позвонил. Мне вдруг показалось, что это ведь могут немцы шуровать. Дали деньги, чтоб кто-то его купил, да? А он потом втихаря им назад продаст. Думаете, не получится?.. Еще как получится. А то могут и вообще покалечить. Или травануть чем-нибудь. Настоящие заводчики, я думаю, этого не станут, но тот, который мне звонил – запросто.

– Почему вы так думаете? – спросил капитан, слушавший уже с очень большим интересом.

– Он в курсе насчет тех машин… ну, в смысле, насчет аварии. И насчет Зуська. Как будто сам там был, или ему кто-то рассказал сразу. Я ж вам говорил, что такие же две машины за нами до Москвы по шоссе тащились, как будто момент ловили, чтоб остановить. Когда мы Подарка сюда везли. Наверно, те самые и есть.

– А почему они тогда у себя чего-нибудь с вашим конем не сделали?.. – спросил капитан. – Вы же в Берлине были. Там ведь проще, наверно.

– Так… какой же проще. Имидж хозяйства. Это ведь шум на всю Европу был, когда Подарок родился. Ну, конечно, в конном мире шум. Если с ним бы там чего случилось – им не отмыться. Никто бы не поверил, что случайность, если б даже я сам его там на препятствии повалил. Сказали бы, куплено падение. Им это еще хуже, чем если конь у нас останется.

Капитан кивнул и спросил:

– Симанский, не слышали такую фамилию?

– Не-а, – сказал Миков, поразмыслив. – Не слышал, вроде.

– Ну и ладно. – Елагин задумчиво помолчал, потом сказал: – Ловко вы сообразили. Похоже, что так и есть. Очень похоже.

Он протянул Микову свою записную книжку.

– Давайте ваш адрес тамошний, в конзаводе.

Пока Миков вспоминал и записывал, капитан еще раз, по привычке, пригляделся к машинам, стоящим вдоль шоссе. Ничто не привлекало внимания. Чисто машинально, просто чтобы что-то делать, он достал мобильник, и вдруг увидел, что тот выключен. Видимо, после звонка Микова отключил, так же машинально, как сейчас достал. Он покачал головой, включил, набрал код.

И вдруг телефон запипикал, как только настроился. Он посмотрел – звонили с незнакомого номера.

– Да, – сказал Елагин.

– Это я… Таня. Комарова, – сказал тихий женский голос.

Елагин не сразу сообразил после рассказа о Подарке, что это секретарша.

– Я видела тут, у нас, его. Того, помните, о ком вы спрашивали? Голубец. В коридоре.

– Голубец! – сказал капитан и вспомнил, что он на шоссе. – Сейчас приеду. Не сейчас, нет… через минут тридцать. Нет, через час. Не успею раньше. Нет, не успею.

– Приезжайте.

– Уже поехал, – сказал капитан. – Ждите. Если что – звоните. Не отдавайте телефон. Он что-нибудь говорил?