«Милена, погадайте, как будут звать моего мужа»

«Милена, я увлекаюсь скачками. Посмотрите, пожалуйста. на какую лошадь мне сделать ставку. В долгу не останусь?»

Одна тётка достигла кульминации идиотизма, написав: «Милена, я боюсь климакса, в каком возрасте он у меня наступит?»

При том, что все средства массовой информации подробно живописуют о полном отсутствии у меня зрения, это не мешает иным желающим узнать скрытые от них вещи, присылать мне вместе с письмом и фотографию.

Впрочем, письма эти скорее забавляет меня, чем сердят. Одному молодому человеку, который спросил, поступит ли он в институт, я ответила. что поступит, если прекратит заниматься ерундой, и начнёт наконец готовиться к экзаменам. Надеюсь, парень внял доброму совету и поступил таки в ВУЗ.

– Анастасия Александровна…

– Да зови ты меня просто тётей Настей. Тоже мне, интеллигенция, Не до выпендрёжа тут, хоть в петлю лезь. Деньги найди мне.

Ладно, не хочешь выпендрёжа. Скажу по-простому.

– Тётя Настя, как же я их найду? Вам в милицию надо срочно заявлять. Если уж вы такие все простые, что в компании людей, которых знаете полтора дня, о деньгах говорите…

– Ну-ка кыш!

Не понравилось без выпендрёжа.

– Будет она меня наставлять! Кого я не знаю? Дашку или Мишку? Таньку? Кольку?

Мамы моей здесь нет. То-то бы она сейчас морщилась! Не любит слишком вольного обращения с именами.

– А Женя, друг Максима?

Послышался резкий вздох. Я что-то не то сказала?

– Я родила сына в сорок четыре года. – проговорила соседка замороженным голосом. И что? Какое отношение к пропавшим деньгам имеет тот факт, что сына она родила в столь преклонном возрасте? Сорок четыре года – это же только на семь лет меньше, чем сейчас моей маме.

– Маленький озорной был. Мы с Васей всё ему разрешали.

Зачем она всё это мне говорит?

– Если он хотел какую-то дорогую игрушку, я экономила на еде, но покупала сыну всё, о чём просил.

До меня дошло. Слова эти адресованы были не мне. Пожилой женщине просто захотелось лишний раз поговорить о сыне. Странно, что Макс при такой оглушающей материнской любви всё-таки совершенно не кажется избалованным, засюсюканным мальчиком.

– Ты меня не слушаешь, ясновидящая.

Она права. Я слушала её вполуха. Да и вообще-то предпочла бы сейчас вернутся под оделяло и взяться за книгу.

– Нет, что вы, я слушаю внимательно.

– У моего сына друг вором быть не может.

Я уже собралась открыть рот и предположить, что деньги ммммм… позаимствовал дядя Вася. Всё-таки пьющий человек. Но вовремя спохватилась, поймав себя на желании ещё пожить. Если у нашего сладенького сыночка друг не может быть вором, то за такие крамольные слова об его отце меня прибили бы сразу, ни на секунду не задумавшись.

– Тётя Настя, Вы меня извините. Но в милицию заявление всё равно подать надо. И как можно быстрей. Пока тот, кто взял деньги, их не истратил.

– Ты меня не учи, ясновидящая, я не для этого к тебе пришла. Того, кто взял деньги, попутала нечистая. Ты постарайся найти. Бог отнял у тебя зрение, но дал другой дар. Используй его, а я молиться буду. Забудь про милицию.

Получилось так. что ещё с раннего детства я приучила себя, отходя ко сну, мысленно подводить итоги прошедшего дня. Это у меня давно уже происходит непроизвольно. Что-то вроде сказки на ночь себе самой: всё ли я сделала сегодня, что намечала с утра? И как же приятно уходить в сон в сознании полной своей хорошести. Правда, не всегда так бывает. Далеко не всегда, если честно. Виной тому чаще всего посиделки на кухне у Ромы или телефон, на котором опять зависла, разговаривая с Наташей; Иногда книжки на плеере – от них тоже порой оторваться нет никакой возможности.