– К утру сможете подготовить материалы для сличения?

– Да, сможем. Я предупредил следователя, она готовит материалы для ареста Симониной.

– Симониной? – переспросил Лев.

– Да, мы установили личность Регины. Пришло подтверждение из паспортно-визовой службы Москвы.

Отключившись, Гуров вышел на балкон и стоял там минут тридцать, глядя на город, на море. Ночь, город-праздник, а он снова по уши в чужой беде. Да еще по колено в крови. Да, город-праздник. Город-курорт, город-порт… Порт? Лев быстро вернулся в комнату, включив планшет, настроил видеосвязь и вызвал Орлова. Это был контрольный срок. Сегодня вечером он должен был высказать свое окончательное мнение, на которое Орлов потом будет опираться при принятии решения и о чем будет докладывать на межведомственном совещании.

Вызов окончился, но Петр не отвечал. Гуров подождал две минуты и снова нажал вызов. Через несколько секунд видеосвязь установилась, мелькнул мощный лысеющий череп генерала, и зычный голос Орлова произнес:

– Подожди, Лева, через минуту освобожусь.

Гуров уселся в кресло, откинулся на спинку и стал ждать. Орлов кому-то устраивал разнос, кто-то тихо оправдывался, ссылаясь на какие-то обстоятельства. Потом хлопнула дверь кабинета, но генерал теперь стал с кем-то говорить по телефону. Все это длилось почти четыре минуты, по истечении которых Орлов все же подсел к экрану.

– Черт, жарко у нас тут, – заявил он, промакивая лоб салфеткой. – Ты-то там как, курортник?

– Как на курорте, – хмыкнул Лев. – Загораю, купаюсь, а вечером танцы с девочками.

– Ну и?.. – понял иронию Орлов.

– А если серьезно, то вчера я нашел второй труп, а сегодня чуть трупом не стал сам. На спасателя из МЧС, который мне помогал в ущелье, совершено нападение. Киллер с автоматом в кафе. И я там оказался. Чудом обошлось. А еще вчера мне на телефон пришла эсэмэска с угрозами. Если я не оставлю расследование, не передам его местным и не уеду в Москву, то здесь меня и закопают. Это не дословно, но образно.

– Ты что? Докопался до истины? – обрадовался генерал.

– Самое интересное, что я так и не понял, из-за чего весь сыр-бор. Для чего угонять машину, убивать и прятать до времени тела. Для чего эти угрозы, эта имитация покушения.

– Стой, Лева! Но это же значит, что ты подошел очень близко к разгадке. Угроза, покушение. Да ты совсем рядом, вот они и запаниковали! Напряги мозг! Я знаю, как ты умеешь это делать.

– Напряг, – вяло ответил Гуров.

– Ну? – нетерпеливо потребовал Орлов. – Выводы давай, выводы!

– На тебе выводы, – пожал плечами Лев. – На том «КамАЗе», который упал в пропасть, перевозили что-то важное, хорошо и надежно покрашенное. Очень стойкой краской, композиционным лакокрасочным покрытием. И ради этого угоняли «КамАз», ради этого убили водителя и сопровождающего от местного суда. Ради этого имитировали, что машина угнана из-за судебного архива. И дальше все в том же духе. Кто-то упорно пытается показать мне, что я близок к разгадке, что тела и «КамАЗ» – очень важно, и там разгадка. Меня уводят в сторону, Петр! И делают это по-дилетантски глупо, но и настырно. Вот мои выводы.

– А если ты ошибаешься? Если дело обстоит именно так, все дело в сейфах и трупах, и ты действительно близок к раскрытию?

– Петр, машину гоняли куда-то за восемьсот верст. В кузове следы от подошв мужской обуви и типичный чернозем со следами типчаковой растительности.

– Вы сняли показания спидометра? – сразу же спросил Орлов.

– Нет, они оборвали тросик, и спидометр не работал. Это точно, потому что в автопредприятии, которому принадлежал «КамАЗ», дотошная система выпуска в рейс. Там хорошо следят за состоянием машин, а показания сверяют ежедневно с расходом топлива. Обычная система. Нет, Петр, тросик оборвали преступники. Но сейфы в кузове не вскрывались, дела на месте, хотя все они относятся к самому напряженному периоду подготовки олимпиады в Сочи. Там дела и о коррупции, и о хищениях.