– А ты, я смотрю, умеешь успокоить, – фыркнула Алёнка.

– Да я много чего умею. На вот мою визитку. Будет туго или помощь какая понадобится, звони, не стесняйся. Ну пока, Актриса! – с этими словами он, метко кинув окурок в урну, по-мальчишески ей подмигнул и скрылся за дверью.

Алёнка, сев за руль, пребывала в унынии. Что и говорить, жила себе спокойно, никого не трогала и на тебе, убили соседку, ее саму чёрте в чём обвиняют, да еще Спиркин этот мерзкий. Да, одна она тут не справится, тут нужна тяжелая артиллерия. И она недолго думая написала Маринке с Аськой: «Надо встретиться, сегодня в 21.00. Срочно!» Ответы прилетели мгновенно: «Ок». И никаких тебе охов-ахов, ненужных вопросов или «я могу, но в 20.00 или завтра». Вот за что она ценила своих подруг, так за надежность и готовность всегда в любую погоду, в любое время дня и ночи прийти на помощь.

Почувствовав облегчение, Алёнка, уже заметно успокоившаяся, порулила забирать детей от свекрови. До вечера надо было успеть переделать кучу домашних дел: приготовить ужин, проверить у старших уроки, выгулять Тимоху и сделать в конце концов эту осеннюю дурацкую шляпу, про которую Сашкина воспитательница ей уже трижды напоминала.

Вечером Алёнка сидела в их любимом с девочками ресторанчике и вяло ковыряла вилкой теплый салат с телятиной. За окном вся в огнях раскинулась ночная Москва, машины спешили кто куда, а в ресторане дядя Давид из-за барной стойки обеспокоенно поглядывал на свою любимую постоянную клиентку. Она пришла чуть раньше девчонок и сидела в гордом одиночестве погруженная в свои мысли.

Ресторан так и назывался «У дяди Давида» и располагался на последнем этаже довольно крупного торгового центра. Само помещение было маленьким и по-домашнему уютным. Посетителей здесь всегда было немного, и девчонки удивлялись, как дядя Давид умудряется поддерживать ресторан на плаву так долго. Хозяин тепло относился ко всем своим посетителям, но эту троицу любил больше всего. Девчонки платили ему тем же.

– Ай, красавица, ты почему меня обижаешь, плохо кушаешь? Или салат сегодня невкусный? Ты скажи, я пойду с поваром поговорю и лично тебе новый сделаю, вот этими самыми руками, – не выдержал хозяин заведения.

– Нет-нет, что вы, дядя Давид, всё, как всегда, на высоте. Просто настроение не очень.

– Кто посмел мою красавицу обидеть? Только не говори, что муж! Не сносить ему головы, если так. Вот у меня сын старший есть, хороший мальчик. Давно тебе говорю, присмотрись ты к нему! Не то, что ваши московские пацанчики. Настоящий мужчина!

– Дядя Давид, ну какой сын, ну трое детей же, – засмеялась Алёнка.

– А он и десяти не испугается ради такой красавицы! И вообще, где мои остальные две любимицы? Почему не торопятся? А давай мы с тобой, пока их нет, по стаканчику выпьем? А? Мне лишь вчера привезли твой любимый «Киндзмараули»! Для себя заказывал, но видя тебя в таком состоянии…

Договорить он не успел, на пороге появилась миниатюрная блондинка. Одета она была в узкие черные джинсы, как вторая кожа облегавшие фигурку, ярко-голубую водолазку, так шедшую к ее глазам, и белые кроссовки. На фарфоровом личике выделялись огромные практически в пол-лица голубые глаза.

– Ай, куколка моя пришла! Значит сейчас на троих и выпьем по стаканчику, – пробасил на весь зал дядя Давид и поспешил встречать любимую гостью.

– Мариночка, я тебе уже твой любимый салатик велел приготовить. Сейчас принесут, и шашлыки скоро будут, и хачапури уже горячий сейчас несу, всё как ты любишь.

– Дядя Давид, я только похудела после прошлого раза, вы меня опять откормите, зачем я мужу такая нужна буду? – Маринка вся засветилась.