Совсем скоро мне вообще, стало казаться, что именно на той дороге, по которой я еду и собрались все автомобили нашего города! И не только нашего. Я буквально продиралась сквозь плотный и нескончаемый четырёхколёсный поток, расталкивала впереди меня ползущие машины, которые и так от меня шарахались в разные стороны, пугаясь орущей сирены и ненормальной женщины за рулём.

– Ланка, я, конечно, понимаю, что ты делаешь всё возможное и невозможное, но нам нужно торопиться! – беспокойно произнёс Алексей. – Девчонке становится хуже!

– Лёш, так сделай что-нибудь! – закричала я. – Ей никак нельзя именно сейчас умирать! В конце концов, тебя всему такому учили! Ты же где только не бывал?! И в какие переплёты не попадал?!

– Ланка, если бы это было пулевое или там ножевое ранение, то я бы, конечно, знал бы что делать… – наклоняясь над молодой женщиной, пробормотал Алексей. – Я же не знаю, что ей там вкололи, поэтому не могу ничего ей… такого-этого ввести! А вдруг она у меня прямо на руках и умрёт?!

– Господи, Лёшка, ну придумай что-нибудь! – в сердцах вскричала я. – Я не знаю там… разговаривай с ней, шепчи всякую ерунду, тормоши её, только не давай ей умирать! Ещё совсем чуть-чуть осталось. Ещё капельку…

Я не видела, что там на заднем сиденье делал мой напарник, потому что была всеми клеточками своего тела сосредоточена на ужасной дороге. Наконец-то, свернув в переулок наша машина подкатила к больнице. Я вынуждена была остановиться, потому что дальнейший путь преграждал дурацкий шлагбаум. Выхватив из сумочки своё удостоверение сотрудницы КГБ, я выскочила из машины и буквально залетела в открытую дверь будки охранника.

– Немедленно поднимай свою идиотскую палку! – заорала я, тыча в нос опешившему пожилому мужику своим удостоверением. – У нас в машине тяжело раненная женщина! Дело государственной важности!

– Но… я… не могу… вот так… вот… без специального разрешения… -

залепетал попятившийся от меня охранник, но я, пребывая в полной ярости, его перебила:

– Если через секунду ты не поднимешь идиотский шлагбаум, я его снесу к чёртовой матери! А если важный свидетель у меня сейчас умрёт, то именно ты и будешь за всё отвечать! Всю свою оставшуюся жизнь ты проведёшь в тюрьме и будешь проклинать себя за ослиное упрямство! – я всё это выплюнула в лицо совершенно деморализованному и в сущности, ни в чём не виноватому мужику, вылетела из будки и, прыгнув за руль, завела двигатель и… тут дурацкий шлагбаум стал медленно подниматься.

Чуть не задев крышей машины мощную палку, я влетела на территорию больницы и в один миг мы все оказались возле главного корпуса. Я помогла Алексею вытащить из машины бесчувственную женщину и, подхватив её на руки, напарник поспешил к дверям главного входа, которые… оказались закрытыми!

– Да что же это такое! – в отчаянии заорала я и стала стучать и пинать ногами ни в чём не повинную дверь.

– Ланка, нам нужно в приёмное отделение! – вскричал Лёшка и со своей драгоценной ношей побежал куда-то направо, оставив меня разбираться с очередным охранником, который не заставил себя долго ждать.

Совсем скоро, щёлкнув замком, дверь открылась и на пороге возник одетый в униформу среднего возраста мужчина. Он во все глаза на меня пялился и успел только сказать:

– А…а…, – но я его немедленно перебила:

– Посторонитесь! Дело государственной важности! – тыча в нос своим грозным удостоверением, проорала я и, отодвинув в сторону ничего не понимающего мужика, проскочила во внутрь больницы. – Срочно вызовите в приёмный покой дежурного врача! – прокричала я охраннику и, заметавшись в большом вестибюле, рванула направо, в ту же сторону, куда побежал Алексей.