А крупные фигуры всё ближе и ближе.

В силуэты превращаются из-за налипшего снега на окно. Почти не разглядеть. Но я чувствую, что они рядом.

Тарахтение ещё никогда не звучало такой спасительной песней. Моя ласточка оживает, начинает гудеть.

Дворники скрипят, начиная работу. Стирают слой слега.

Вжух.

В метрах двадцати от меня.

Вжух, вжух.

Ближе. Даже лица можно разглядеть.

Хищные. Грозные.

И роковые ухмылки, от которых сердце останавливается.

– Опасны… Вооружены… Убили… – всё больше нагнетает диктор, звук барахлит, урывками долетает.

Стук в окно служит выстрелом.

Машина снова глохнет. Я пытаюсь и пытаюсь оживить её, но ничего не получается.

А стук лишь усиливается. Стекло дрожит, будто сейчас какой-то из этих бугаев просто выбьет мне окно.

Я как никогда радуюсь, что машина у меня старая. Ещё с ручкой стеклоподъемника. Поэтому я кручу, немного опуская окно. Страшно выходить к ним.

Даян тут же ставит ладонь на край стекла, словно надавливает, намекая, чтобы я открыла полностью.

– Решила остаться, детка? – мужчина упирается предплечьем в машину, практически вваливается в салон. – Я рад. Найдём тебе занятие.

– У меня машина не заводится. Но я сейчас попробую. Уверена, у меня получится.

– Не сомневаюсь. Ты хорошо. Заводишь.

Карие глаза блестят многообещающе. Краска приливает к моем лицу, светлые пряди падают вперед, пытаясь скрыть меня от чужого внимания.

Даян одной фразой способен убить меня. Смущение уже держит на мушке, а страх надавливает на курок.

Я в двадцать три умру от сердечного приступа!

Под ожидающим взглядом трех мужчин я пытаюсь снова. Обещаю своей ласточке всё, что можно, лишь бы она скорее увезла меня отсюда.

Лучший стеклоочиститель, каждую неделю на мойку с лучшей химчисткой. Дорогое масло, премиум бензин.

Всё-всё, пусть только спасает хозяйку!

Давай же, ласточка. Меня убьют, а тебя эти бандиты на металлолом пустят!

– Полиция продолжает поиски, – радио включается в самый неподходящий момент, и даже гул мотора это не заглушает.

Даян напрягается, двое других мужчин – переглядываются за его спиной.

Я вдавливаю педаль в пол, стараясь уехать. Нужно как можно быстрее оказаться подальше от этих порочных устрашающих братьев!

Машина резко стартует, отъезжая на несколько метров назад. Я начинаю разворачиваться, и застреваю.

Всё.

Полный финиш.

Машина издает какой-то непонятный писк. Очевидно сообщает, что больше она не оживет.

– Как стартанула, – Натан подходит первым, отряхивая снежинки с пиджака. – Такой бы резвой в другом деле была.

– Я от неожиданности! – оправдываюсь, сжимая руль. Мир плывёт от волнения. – Боялась, что заглохнет, если не поехать. А она и так заглохла. Жаль.

– Кому как.

Натан чуть нагоняет голову, расплывается в улыбке. А у меня внизу живота вакуум от этого зрелища.

Вроде все они улыбаются. Не выдают, что про них говорил диктор. Но я ведь знаю правду!

И они, кажется, тоже это знают.

Не отпустят меня.

– Ой, а вы новости слушали? Интересно, а чьи поиски? – хлопаю ресницами, оглядывая мужчин. Стараюсь выкрутиться. – Радио едва словило, но ничего не понятно.

– Диких зверей? – усмехается Даян. – Говорят, бродят тут всякие. Хищники. Лучше в дом иди, детка, пока не добрались к нам.

– Хищники?

Я с опаской поглядываю на деревья, которые в темноте выглядят устрашающе. Вокруг лес, других домов рядом нет.

Словно пустошь и ни одной живой души в округе. Вполне возможно, что дикие звери тут действительно обитают.

Лучше бы хищники Вовочку сожрали!

– Я сейчас поеду, – шепчу, надеясь, что это получится. – Ладно? Хорошего вам Нового года и всё такое. Удачно повеселиться.

– Уверен. Ты нам с весельем поможешь, лапушка, – Амир подходит вплотную. – Выходи из машины.