Свадьбы у нас в деревне играли осенью, а через год, если молодые заблаговременно запаслись семенами душистого змеевика, нас с бабушкой приглашали на обряд водокреши. Помню лица счастливых родителей, когда впервые, горделиво, выносили они своё сокровище из дома, напоказ поздравляющим. Благо, у великана душистого змеевика и в помине быть не могло… 

И тут вторая волна ужаса накрыла меня по самую маковку, когда  всплыли тревожные воспоминания о красавицах, похищенных кромешниками Короля. Если в деревне жёнами становились по обоюдному согласию, а после свадьбы жили душа в душу, да детей растили, то как же обходились с девушками когда не по воле, а силой? Помню, как долго бабушка выхаживала полуживых, с потухшими глазами девушек, нянчилась с ними, как с малыми детьми. Их измученные лица поражали меня сильнее любого крика. Никогда не забыть обезумевших от горя родителей, заламывающих к небу руки, причитающих о горькой судьбе своих дочерей, о том, что после такого несчастья никто не возьмёт их в семью мужа, кто ж захочет с нечистой жить, да безродного дитяти воспитывать. Било болью виском еще одно воспоминание – оброненная страдалицей фраза «огнем "там" всё горит», и показала она рукой туда, где сейчас у меня всё ноет и тянет, аж сил нет! Не могу поверить, что на месте тех несчастных оказалась я... И одно дело, что меня обрекли на вечное одиночество, а другое, что Дар мой погиб, не раскрывшись…

До чего же страшно стало, словами не передать... Голова закружилась. Я никак не могла сообразить, куда бежать, что делать, к кому воззвать о помощи!  Я живо представила себя скитающейся по чужим краям, не взятой в жёны, никому не нужной, одинокой, обездоленной, и самое страшное – без Дара, который так и не раскрылся только потому, что похотливому великану вздумалось со мной поиграть!

Увиденная в ярких красках картина безрадостного будущего привела меня в отчаяние. Почему всё так? И внизу живота всё ноет, ноет... Ответ прост как божий день: Светлый Бог отвернулся на мгновение, отвлёкся на другие заботы, а я тут бац, и начудила – в плен меня угораздило попасть...

Мне оставалось только одно: я должна убедить великана оставить меня при себе. Нужно отвечать за свои поступки – сделал женой, будь добр признай и на людях. Меньше всего мне хотелось возвратиться к бабушке с потухшим взглядом, от которого все начнут меня сторониться, пальцем тыкать, нечистою обзывать. Я сильная: справлюсь, выдержу всё напасти, пройду достойно испытания уготованной судьбой, только бы Боженька не разлюбил, только бы не разочаровался. Вдруг повезёт и не лишит он меня своего Дара, не по моему же ведению всё так случилось!

От стыда и обиды хотелось завыть волчицей или хотя бы вдоволь нареветься. Вовремя опомнилась и заметила ухмыляющегося толстячка.

Видимо для этого народа нормальные вещи, когда девушка в бессознательном состоянии остаётся наедине с мужчиной!

Ух! Попадись только на глаза, устрою похотливому варвару ночь Самайна в середине лета. Узнает, что значит потомственную ведунью обижать.

Я постаралась взять себя в руки. Чуть позже, но обязательно найду способ как проверить мои подозрения. Обсуждать мою поруганную честь с малознакомым человеком, хоть и по-доброму ко мне относившемуся, не очень хотелось, и решила сменить тему.

— А чем Радмир заслужил расположение ведуна? — спросила я.

Когда произнесла имя великана, почувствовала, как от злости дёрнулась верхняя губа. Олаф почесал затылок. От этого его рыжие волосы взлохматились еще сильнее.

— Ну... говорят, Вещий вырастил Радмира. А сейчас ни один поход не совершается без согласия провидца.