Когда мы с этим закончили, Андрей осторожно ощупал плитку. Мы ему не мешали, следя за тем, что он делает.

– Смотрите, – сказал он, указывая пальцем в центр моей находки, – здесь выдолблен какой-то знак. Плохо понятно, что это, но я рискну предположить: это звезда. Или… паук.

– Ага, с таким же успехом это могут быть лучи солнца, – фыркнула Валя. – Или скарабей, как в Древнем Египте…

– Это не столь важно, – прервала я фантазии друзей. – Нам нужно понять, что эта одинокая плитка тут делает. Не просто так ее в землю врыли.

– Так, ладно, давайте-ка нажмем, – скомандовал Андрей и поставил пальцы на одну сторону квадрата.

Я последовала его примеру и схватилась за плитку с противоположной стороны. Валя, как всегда, не собиралась отставать. Мы, действуя инстинктивно, одновременно надавили на квадрат. Раздался громкий скрежет, и земля ушла из-под ног. Я и закричать не успела, как наша троица стала падать в темноту, навстречу неизвестности. В очередной раз.

Падали мы недолго. Приземление было болезненным, я умудрилась свалиться на уже успевшего встретиться с землей Андрея, вызвать у того стон боли и скатиться, упав правым боком на острый камень. Валентина рухнула где-то рядом, ее шипение я услышала довольно отчетливо.

Вокруг было настолько темно, что я испугалась: вдруг это я перестала видеть? Но постепенно глаза привыкли, и я смогла хоть что-то разглядеть. Только вот то, что я увидела, мне жутко не понравилось. Небольшое помещение, усыпанное мелкими камнями, у дальней стены парит над полом платформа. Очертания лежащего на ней скелета оптимизма не вызывали.

Андрей поднялся на ноги первым и подобрал лежащий неподалеку мешок, который уронил при падении. Он подошел к Вале и помог ей встать. Я же справилась своими силами. Правда, бок еще болел, и я против воли морщилась. Хотела перемен в новом году? Что ж, Станислава Игоревна, получите-распишитесь. Перемены – врагу не пожелаешь.

– Вы как? – спросил Андрей.

– Могло быть и лучше, – прохрипела Валентина, опираясь на руку своего парня.

– Аналогично, – ответила я и, с осторожностью передвигая ноги, направилась в сторону платформы.

Надо было внимательно все рассмотреть. Ведь должен же быть какой-то выход отсюда…

– Ты куда?! – Меня схватили за рукав рубахи и потянули назад. – Спятила?!

– Должен же здесь быть выход? – Я вопросительно посмотрела на парня, хотя и знала, что он мог не разглядеть моего лица и не угадать мимику. Очки у него слегка покосились. Как он не разбил или не потерял их до сих пор?

– Выход-то, может, и есть, – не стал спорить парень, – но вот где он, нам в такой темноте никак не разглядеть. Надо осторожно проверить дальние стены – может, есть факелы или что-то похожее.

Спорить снова никто не стал. Мы разошлись, каждый к выбранной стене, и стали внимательно их исследовать, не рискуя даже взглянуть на ту стену, где парила платформа.

Стена мне досталась непримечательная. На ней не было ни факелов, ни каких-либо выступов. Гладкая, прохладная, слегка влажная поверхность.

– Нашел! – воскликнул Андрей, и мы с подругой пулей метнулись к нему. По пути я споткнулась о камень и снова полетела на встречу с полом. Стоит ли говорить, что зал огласила моя отборная ругань.

Я всегда старалась ограничиваться цензурными ругательствами. Но сейчас я материлась так ярко и витиевато, что Валя, которая помогала мне встать на ноги, периодически фыркала и просила прекратить обогащать ее словарный запас подобным образом. Я лишь отмахнулась и продолжила выдавать непечатный текст.

– Станислава, – слегка смущенно произнес Андрей, – ты меня удивляешь. Даже я не могу с ходу такую абракадабру выдумать.