– Жить где будешь после выписки?

– Не знаю...

– Тогда может ко мне переедешь? Я одна, места много. С лялькой помогу если что...

Маленькие детские ручки обвивают мою шею, вырывая из воспоминаний многолетней давности.

– Мамочка, ты у меня такая красивая! – Яна смотрит на меня в отражение зеркала.

В такие моменты нежности совсем не важно, что помнется или растреплется прическа, засохнет дорогая тушь на кисточке или поплывет косметика. Время останавливается и хочется долго-долго вот так наслаждаться объятиями ребенка. Ловить ее счастливый взгляд в отражении, улыбку, дышать детским, самым вкусным запахом.

Вот оно – мое солнышко, моя отрада. Глядя на нее, каждый раз думаю, что мы с ней живы благодаря ангелу-спасителю, что помог нам в ту предновогоднюю ночь. Каждый год 29 декабря я хожу в церковь и ставлю свечку за его здоровье. Надеюсь, боженька знает кто он такой. Я же найти его, чтобы отблагодарить, не смогла.

– Ты у меня тоже очень-очень красивая! – обнимаю кнопку в ответ.

– А я вся в тебя! Так бабуля говорит.

– Надо же. А что еще говорит наша бабуля? – целую дочь в щеку.

– Что мужика нам в доме не хватает, – вздыхает русалочка.

– В смысле? Какого мужика?

– Настоящего. Чтобы кран мог починить или лампочку ввернуть. У бабули все сломалось.

– Ахаха, так мужика бабуле надо, а не нам.

– Ага, а вдруг у нас тоже все сломается?

– Скажу тебе по секрету, дорогая, чтобы наладить сломанное, надо просто позвонить в ЖЭК и вызвать мастера. Он за полчаса все починит.

– Ну нет, так не интересно, – вращает глазенками моя рыбка. – Еще схалтурит. Надо своего... домашнего...

На пороге комнаты появился Борис и встал как вкопанный. Словно удивился, что мы еще дома.

– Яна, мы опять рискуем опоздать! Собирайся!

Рабочая рутина вытеснила из головы предстоящую фотосессию. Сегодня будто весь город с утра проснулся и решил: хочу торт и пирожные.

Мы не справляемся. Дина уже обзвонила ребят со второй смены, предложила выйти внеурочно. К обеду подошли трое, стало легче.

Что же ждет нас после рекламы в журнале? Ночные смены открывать? Даже об этом некогда подумать, отложила на потом.

– Заказ на торт, – объявляет Вера.

Переглядываемся кто пойдет.

– Иди, Катюша, я доделаю, – Василий Викторович забирает у меня песочные корзиночки с цыплятами из безе.

– Спасибо! – дарю ему благодарную улыбку. От цыплят уже рябит в глазах.

Снимаю перчатки, выхожу в торговый зал.

Покупателей битком, на кассе очередь. Вера указывает на заказчицу, что стоит в стороне от витрин.

Девушка хорошенькая, беленькая, лет двадцати. Светится вся как ангелочек. И глаза синие–синие с бирюзовыми крапинками.

– Здравствуйте, – подхожу к ней с улыбкой, предварительно захватив общий блокнот с заказами, – вы хотели заказать торт?

– Да, я. Мне нужно через неделю, к следующей субботе. Получится?

Просматриваю записи в блокноте.

– Получится, как раз окно есть. Давайте присядем.

Садимся с девушкой за столик на диванчик. Здесь не так шумно и нам не помешают. Синеглазый ангелочек волнуется, но при этом очень счастлива.

– Предлагаю для начала познакомиться. Меня зовут Екатерина, а вас?

– Юля.

– Очень приятно, Юля. Выбрали что хотели? – двигаю к ней альбом с фотографиями тортов.

– Нет. Точнее да. Вообще думала, вы подскажете.

– Хорошо, начнем с самого начала. По какому поводу торт?

– У нас будет ребенок!

Юля поправляет зеленое с мелкими белыми ромашками платье–балахон, обращая внимание на округлость в районе талии. Из широкого бокового кармана достает какой-то лист.

– Ух ты! Поздравляю!

– Спасибо! Понимаете, я сегодня была на УЗИ и просила врача не говорить кто у нас будет. Она написала, вот, – Юля двигает ко мне тонкий запечатанный конвертик. – И я хочу, чтобы вы сделали "Бэби Шауэр" с этой запиской внутри. Муж в командировке, еще неделю неизвестностью мучиться, – последнее Юлия добавляет с грустью. Скучает.