3. 2

Алёна

Самое интересное оказалось тогда, когда мы долго не могли вызвать такси. В пятничный вечер все таксисты не горели желанием ехать за город и потому мы выпили лишние, наверное (в этом состоянии утверждать, что действительно лишнее, невозможно), порции рома, пока красивые и пьяные ожидали такси.

Только через минут тридцать нас принял таксист и выехал за нами. Когда мы подняли тариф. Все равно Ник обещал заплатить. Как истинный джентельмен

Он, кстати, был в предвкушении и звонил, словно переживая, что мы сольемся. Но мы просто долго собирались. И долго ждали такси. Он собирался уже сам ехать, но Алёнка умело его остановила, сладко напев о том, что приятнее провести ночь в теплом доме, а не холодных стенах больницы. Или того хуже. Он ведь на вечеринке не один час и уже хорошо так выпил алкоголя.

Знаете как сложно крутить плойкой волосы? Или рисовать одинаковый макияж «смоки» на обоих глазах? Или провести тонкую линию карандашом, а потом помадой? И все это пьяными!

А как сложно нежно надевать тонюсенькие колготки, все равно зная, что ты их порвешь? Со мной, кстати, это случилось уже в прихожей и новыми оказались только чулки! Конечно, я надела их! Черная юбка, слава богу, была почти до середины бедра, а пояс для чулков оказался еще ближе, чем в тон к нему трусики, а все целомудренно спрячено под тканью юбки. А, еще ярко-красная блузка! Черт меня водил, когда я это все выбирала, но не менее вызывающе в красном платье без бретелек выглядела подруга. Она сразу не скрывала, что хочет уложить бывшего в постель. Помнит, какой он горячий. Что ж, имеет право. Жаль, что у меня нет такого бывшего.

Подруга меня успокоила, мол, у меня тоже будет тот, кому я точно понравлюсь.

При этом кого должна завалить я, пьяным мозгом так и не поняла. Но мне стало так весело. Я почувствовала некое превосходство, когда мы вышли на улицу и мимо проходящие парни присвистнули. Сразу нырнули в теплое такси, ведь кто будет застегивать пальто и прятать такие прелести? Тем более, под таким допингом, как у нас.

Таксист оказался седым, пожилым мужичком, решившим сделать последний заказ к дому. Ему было глубоко фиолетово на то, что: мы поправляли чулки и колготки, у Алёнки все было хорошо с ними, ибо они были немного плотнее моих капронок; поправляли макияж, укладывали локоны волос; даже жевали жвачки, чтобы показаться не такими пьяными. Заряжались энергетикой негромкой музыкой из радио и даже повеселили, кажется, хмурого таксиста.

Никита, как и пообещал, встретил нас прямо у ворот, со стаканом алкоголя в руке и еще неизвестно сколько внутри еще у него. Как я и помню его - красивый, заразительная улыбка, прищур, с которым он слишком жарко смотрит на подружку. Прижимает ее за талию, поняв, что мы достаточно пьяны, и целует в щеку в момент поплывшую Алёнку. Затем целует в щеку меня.

- Тут все классные ребята, - начал он говорить, когда мы двинулись в сторону частного трехэтажного дома. - У Савы, хозяина вечерины, был день рождения на днях и отец вовремя свинтил куда-то, разрешил тусу в родном доме! - Никита не отпускал от себя Алёнку, а та шла и курила только, слушая и рассматривая все вокруг, как и я.

Территория большая, слишком чистая, как для конца зимы. Ни следа снега, ни какого-то мусора на газоне. Все очень даже прилично и красиво. Кустики подстрижены очень ровно, деревья подвязаны, что пешеходная дорожка, что подъезд к небольшой парковке - вычищены и просматривается каждый камешек брусчатки.

Сам дом большой и аж на три этажа. При чем, на самом третьем этаже темно и ни в одном окне не горит свет. В отличии от нижних. Там и светомузыка видна, и много гостей, и громкая музыка слышна. На крыльце нас встречает, как я понимаю, хозяин вечеринки, он уверенно подошел к нам, ухмыльнулся пьяно, кивая: