– К чему мне лазать по лестницам, чай не обезьяна какая! – сказал богач архитектору, весьма удивлённому подобным решением.

Затем, нувориш захотел цокольный ярус. В нём он желал, разместить мастерские разного рода, и, конечно же, сауну. Здесь, к счастью Глеба, особых проблем не возникло.

Правда, с баней пришлось повозиться. Заказчик отверг «примитивный и пошлый бассейн», где можно поплавать после парилки. Он решил углубиться в каменный пол и создать в той дыре, нечто вроде бадьи с проточной холодной водой. Мол, в ней у него, возникают те самые чувства, что при нырянии в настоящую прорубь.

Через пять или шесть вариантов, здесь, кое-как, всё утряслось. Ближе к концу проектных работ, неожиданно выяснились небольшие причуды заказчика. Как оказалось, он захотел, чтобы в сауне был большой туалет.

С первого взгляда казалось, в этом ничего необычного. Глеб предложил, всё сделать так же, как у нормальных людей и не размахиваться там широко. Поставить лишь унитаз и простой умывальник.

Так нет же, шестидесятилетний заказчик решил, ему очень нужны, ещё и биде с писсуаром. Можно было подумать, он ещё полон сексуальных желаний и будет устраивать там настоящие оргии. Или в его личной сауне, словно в общественной бане, окажется толпа посетителей разного рода и пола.

Кроме того, набор коммунальной сантехники должен был, находиться в предбаннике, СОВЕРШЕННО ОТКРЫТО. То бишь, без каких-то преград. Заказчик отверг все типы барьеров, какие предлагал архитектор.

Нувориш не желал ничего, ни капитальной стены, ни щитов, изготовленных из матовых стёкол или других материалов. Он отказался даже от символической выгородки высотой в один метр. Нужно сказать, что нечто похожее стоит у «параши» в обычных тюрягах.

Глеб удивительно долго, уговаривал вельможного барина. Он объяснял нуворишу, что акт дефекации и испусканья мочи, является делом интимным. Поэтому, при исполнении данного действия, даже пещерные люди стремились хоть где-то укрыться.

Как ни старался молодой человек, всё оказалось напрасным. Глеб опять убедился в непререкаемой истине. Архитектура всего лишь «продажная девка капитализма». Как говорилось в одном анекдоте: – Кто девушку ужинает, тот её и танцует.

После слов барина: – МНЕ ЛИЧНО так нравиться больше! – пришлось примириться с желанием клиента и всё сделать так, как он захотел. К своему сожалению, Глеб не смог уяснить, чем же, в значительной мере страдал тот вельможный заказчик – вуайеризмом (страстью к подглядыванию), или – эксгибиционизмом (выставленьем себя всем на показ).

Полгода спустя, Глеб увидел коттедж, который экстравагантный заказчик воздвиг для себя. Как парень и думал, с фасада исчезли «излишества архитектуры» самого разного рода.

Да и отделку «скандинавского типа», словно корова слизнула. Оригинальный, «сломанный в разных местах», козырек, размещённый у главного входа, так же бесследно пропал.

На фотографии Глеб обнаружил длинный одноэтажный сарай. Вместо природного камня, всюду виднелся «облицовочный» красный кирпич. Сверху коттедж украшала скатная крыша из стальной черепицы коричневатого цвета. В советское время, так всюду строили «правления» небогатых колхозов.

Рабочий день завершился. Молодой архитектор вышел из душного офиса и устремился на небольшую парковку. Возле его скромной «Лады» стояла новая «тачка», сиявшая лаком и хромом. В обширном салоне расселся «любимый» начальник уставшего зодчего.

Шеф сразу заметил подходившего к машине сотрудника. Он сурово взглянул на своего подчинённого, готового ехать домой, и приказал: – Подойди!

Архитектор приблизился к навороченной «лайбе» хозяина и услышал грозный приказ: – Подготовь презентацию по особнякам, что уже рисовала наша контора. Завтра, в шесть десять утра, я тебя заберу у твоей остановки, и поедем к заказчикам.