Гейб подмигнул.

– Может, наблюдательный человек вам тут не будет лишним, а?

Лу разомкнул свои руки в перчатках.

– К сожалению, будет.

– Ну, не важно. Понадоблюсь, так вы знаете, где меня найти. Я парень в «мартенсах», – засмеялся он и приподнял одеяло, показывая ноги в высоких черных ботинках.

– Не могу понять, чего это они так рано. – Лу взглянул на Гейба, словно тот обладал неким высшим знанием.

– Боюсь, тут я вам помочь не могу. Но на прошлой неделе они обедали вместе. По крайней мере, они вместе вышли из здания в обеденное время и вернулись тоже вместе, когда обеденное время истекло. Ну а уж чем там они занимались в промежутке, можно только догадываться. – Он хохотнул. – Только в такую погоду не до догадок – мозги стынут! – продолжал он.

– Когда был этот их обед, в какой день?

Гейб опять прищурился и закрыл глаза, вспоминая.

– По-моему, в пятницу. Он ваш соперник, этот, что в коричневых мокасинах?

– Да нет, он мой друг. Вернее, приятель. Знакомый, в общем. – Услышанная новость заставила Лу говорить сейчас с некоторым раздражением. – Он мой коллега, но теперь, в связи с болезнью Клиффа, есть большая вероятность для нас обоих… ну, вы понимаете…

– Подсидеть вашего заболевшего приятеля, – с улыбкой докончил за него фразу Гейб. – Очень мило. А знаете, эти неспешные мягкие ботинки, черные, – продолжал он, – они тут намедни с работы с парочкой «лубутенов» уходили.

– Лу… Луб… Как вы сказали?

– Туфли такие, их по лакированной красной подошве всегда признать можно. А та пара была еще и на каблуках в сто двадцать миллиметров.

– Миллиметров? – переспросил Лу. – Красная подошва… Понятно. – Он кивнул, переваривая полученную информацию.

– Вы можете выяснить у вашего друга, то есть знакомого, то есть коллеги, с кем это он проводит время, – предложил Гейб, и глаза его блеснули.

На это Лу ответил уклончиво:

– Конечно. Ну, я побегу. Ждут дела, и люди ждут, и все одновременно, вы просто не поверите. – Он подмигнул: – Спасибо вам за помощь, Гейб. – И он опустил в плошку Гейба банкноту в десять евро.

– Прощай, друг! – расцвел улыбкой Гейб и тут же, схватив банкноту, запихнул ее в карман. И постучал по нему пальцем: – Чтоб не пронюхали, вы понимаете?

– Вы правы, – одобрительно закивал Лу.

Но при этом почувствовал, что вовсе его не одобряет.

– Наверх?

На этот вопрос, заданный мужчиной, стоявшим на втором этаже и с надеждой вглядывавшимся в заспанные лица людей в битком набитом лифте, ответом было утвердительное бурчание и дружные кивки. Отреагировали все, кроме Лу, который был слишком занят разглядыванием подошв мужчины, перешагивавшего через узкую щель над холодным и темным провалом, отделяющую его от замкнутого пространства лифта. Лу охотился за красными подошвами и мягкими черными ботинками. Альфред приехал рано и обедал в обществе черных башмаков. Черные же башмаки уходили с работы в компании красных подошв. Если ему удастся выследить красные подошвы, он сможет узнать, с кем работает их владелица и с кем тайно встречается Альфред – деталь слишком важная, чтобы просто спросить об этом Альфреда, и дающая достаточно оснований сомневаться в искренности последнего. Обо всем этом он размышлял, в то же время разделяя неловкое молчание, какое порой воцаряется в лифтах, объединяющих незнакомых друг другу людей.

– Какой вам этаж? – раздался придушенный голос человека, совершенно скрытого от глаз и, возможно, притиснутого к стене, но единственного, кто еще имел доступ к кнопкам, а потому вынужденного взять на себя роль распорядителя.

– Тринадцатый, пожалуйста, – сказал вошедший.