А может, она на самом деле не сильная девушка, а просто трусиха, у которой не хватает духу объяснить, что с ней так не надо?

Ей стало до того себя жаль, что она положила телефон и заплакала, прямо как какая-то дурочка. Денег нет, хорошо хоть за квартиру платить одиннадцатого, зарплаты опять на всё не хватит. Димка сволочь. Пожалетого подобранца не забирают. Задрало.

Вылез таракан, увидел плачущую Ирку, пошевелил усами. Позвал пару друзей, или родичей, или кто они там у него. Встали рядком, да так ровно – танцорам бы Иркиным у них поучиться, и стали шевелить усами вместе. Вот, ещё этих сволочей надо травить, совсем распоясались. Ирка швырнула в них тапком, не попала ни в одного, но хотя бы испугала – разбежались. Взяла полотенце, чтоб сподручней реветь и швыркать носом.

Рука осторожно легла ей на плечо.

– Ира, тебе можно чем-то помочь?

– Что? – смысл услышанного не доходил до неё, не укладывался у неё в голове.

– Я могу для тебя что-нибудь сделать?

– Можешь, – всхлипнула она. – Иди спать. И пусть завтра найдутся твои друзья, твой телефон, твоя одежда и что там ещё у тебя есть.

– Если тебе это поможет – так и поступим, – кивнул он и ушёл в комнату.

А Ирка вытерла слёзы и тоже пошла мыться. И потом спать.

Будильник завопил ровно в восемь – это до чего вчера надо было домудохаться, чтобы забыть его выключить! Так-то выходной, можно бы и поспать. Но спать уже не получилось – Ирка ворочалась с боку на бок, да и всё, и ещё не давала покоя мысль о чужом мужике в соседней комнате. Интересно, его друзья найдутся сегодня? Если что, можно посмотреть по спискам кафедр политеха, если гуляли с кем-то оттуда, он же, наверное, знает, как тех людей зовут, можно найти номера телефонов, Ирка знала, где искать.

Она встала, потянулась, нашла какой-никакой халат и поплелась в ванную. Дверь в большую комнату была закрыта, звуков оттуда не доносилось. Но когда она умылась, зачесала волосы в хвост, оделась и пошла на кухню варить кофе, гость тоже высунулся наружу.

– Доброе утро, Ира, – он улыбнулся, и ей, пожалуй, понравилась его улыбка.

Вчера было не до улыбок – ни ему, ни ей.

– Доброе утро. Кофе будешь?

– Спасибо, не откажусь.

Наверное, из остатков хлеба можно попробовать сделать гренки, чем Ирка и занялась.

Андрей умылся, оделся и пришёл на кухню.

– Какие новости? – спросила она, переворачивая куски хлеба в сковороде.

– Хорошие, – кивнул он. – За мной подъедут через полчаса.

– Тебе рассказали, что там у вас вчера вышло?

– Да бред вышел, – отмахнулся он. – Пили, как не в себя, потом поехали из ресторана домой к одному товарищу из компании. Ехали ещё на одном, который был за рулем и вроде как трезв, но его машине сто лет в обед и она местами нуждается в ремонте. Все не поместились, хоть это был и немалый такой минивэн, и они утверждают, что я вдвоём с коллегой забрался в багажник, он большой. Но багажник в той машине нормально не закрывался, его нужно было держать за верёвку изнутри. А все слишком много выпили, и на необходимость держать быстро забили. Багажник открылся, и я вывалился наружу, они и не заметили. А почему раздетый – говорят, мне было жарко, и я всё с себя поснимал – и куртку, и шапку, и пиджак. Только я ничего из этого не помню. Но говорят, я не один такой беспамятный, просто мне не повезло вчера. Или наоборот, повезло. Не повезло бы, если бы ты мимо не шла. Короче, никому нельзя пить, – усмехнулся он.

– Никому, – весело откликнулась Ирка. – Хорошо, как раз успеешь кофе выпить.

Он успел точь-в-точь. В домофон позвонили как раз в тот момент, когда Ирка ставила чашки в раковину. И когда она их потом вытирала, постучали в дверь – звонок в этой квартире отродясь не работал.