– «Мы в ответе за тех, кого приручили». Помнишь «Маленького принца»? – отозвалась Элис, когда Михаэль в очередной раз отмолчался на какой-то вопрос с подковыркой от Сесили. – Ты уже привык к нам, а мы к тебе. Назад дороги нет.

– У тебя на каждый случай есть цитата из книжки? – весело рассмеялся он. – Я впечатлён, мисс Вудсток.

Элис покраснела, замолкнув, чтобы побороть смущение, но на другой день на пару с сестрой подметила, что Штерн не только по-родственному улыбался им за завтраком, но что они и сами настолько привязались к нему, будто знали его всю жизнь. Всегда первым делом бежали к новому другу, если в пансионе случалось что-то интересное, и с нетерпением ждали вечерних посиделок. А ведь… Михаэль так пёкся о том, мог ли им доверять, а Сесили и Элис так хотели, чтобы это случилось, что они совсем позабыли самим задаться этим вопросом.

– Такой культурный. – Сесили рисовала у зеркала толстые стрелки, которые оттеняли зелёный цвет её глаз, и пудрила носик. – Благовоспитанный. Не думаю, что он прячет под подушкой арбалет.

– Так что, мы идём завтра в банк на Трафальгарской? – В большом предвкушении Элис захлопала в ладоши.

Прогулки от модного дома Harrods до Трафальгарской площади ещё никогда не приносили девочкам Вудсток такого удовольствия. Обвести родных вокруг пальца, сорваться на встречу с юношей, хоть и другом, – это ведь так волнительно! Миссис Вудсток и Маргарет, с которыми Сесили и Элис вышли ранним утром за покупками и от которых в итоге скрылись в оживлённой толпе, ужаснулись бы, узнав, что задумали «эти две кокни». Убедившись, что мать и сестра так и остались у магазина, Элис и Сесили проскользнули в один из двухэтажных автобусов, курсировавших по Лондону, и, проехав несколько красных телефонных будок и площадь Пикадилли, вышли из него на Трафальгарской площади, где заканчивалась транспортная развязка и где Михаэль ждал их битый час, развлекая себя разглядыванием афиши.

– Я думал, что вы уже не явитесь, – полушутливо попенял он им, шагая через всю улицу стальной походкой солдата – ровно держа спину, руки за пояс и в фирменной фетровой шляпе, – у вас всегда так шумно? И холодно?

– Центр города, – пожала плечами Сесили, обматываясь по самый нос красным клетчатым шарфом. – Туманный Альбион. Чего ж ты хотел?

– Так долго тут идти до твоего банка? – Элис потёрла друг о друга ладошки и выпустила ртом пар. В марте выдавались холодные деньки!

– Всего несколько метров. Пойдёмте. Тут дети выпускали мыльные пузыри, очень красиво… и солнце из облаков вышло!

Даже Сесили удовлетворённо поёжилась, списав это на мурашки на холоде, когда Михаэль взял её под одну руку, а Элис – под другую, и они вместе зашагали вдоль многолюдных лондонских скверов и торговых домов с их громкими пёстрыми логотипами и афишами. Сёстры то и дело переглядывались, читая в глазах друг друга надежду на то, что, хотя мать и Маргарет и могли навсегда запереть их дома, если бы только узнали обо всём, такого рода прогулки отныне не будут для них редкостью. Их новый друг оставался спокоен и невозмутим как скала, хотя чувствовал смущение девиц и даже польстился им, пряча в уголках губ улыбку. Какими важными они казались самим себе со стороны! И даже весенние лужи переступали так, как будто те не забрызгали их сапожки и юбки. Души Элис и Сесили летали, а завистливые взгляды прохожих девиц лишь разгорячали их кровь.

 Солнце всё-таки напомнило о себе, когда автоматические двери банка показались в самом конце улицы. Михаэль задумчиво нахмурил лоб – больше ничего не выдавало его тревог, – но Элис всё равно прочитала их на его лице и, прежде чем отправить его внутрь в поисках правды об отце, мягко коснулась рукава его пальто.