После проехались по памятным местам. Наскоро фотографировались, и забирались в тёплые машины. Антон вёз свидетельницу и жениха с невестой. Вера сидела в машине родителей Андрея, теперь уже сватьёв. Фотограф передвигался самостоятельно. Родственники Петра обещались подъехать сразу в ресторан.

В ресторане постарались: стол устелили парчовой скатерью цвета золота и прикрыли кружевной белой скатёркой. В высоких узких вазах расставили веточки кустовых роз. Стулья нарядили в белые чехлы, а на спинки повязали банты в цвет скатерти. Разнообразные угощения на столе ожидали гостей!

Молодожёнов и эскорт встречала у дверей ресторана прибывшая заранее родня. Они раздобыли где-то огромные хлопушки, и теперь Платон методично ими бабахал, изображая фейерверк. Антонина подбрасывала над молодыми рис, желая богатой жизни.

Потом все прошли к столу. Застолье, по мнению рассказчицы, было какое-то официозное и бесстрастное. Нет, конечно, были и поздравления, и пожелания, но уж слишком торжественные, без душевной теплоты. Сама Вера пожелала счастья и неугасимости чувств, соединивших двоих в одно.

Дарили конвертики. Вера тоже подарила конвертик. Развлечений, игр на празднике не было. Шуток – мало. Разговоры завязывались про дела: те, что были и те, что намечаются.

Про молодожёнов вспоминали только во время тостов. Даже «горько» звучало, как церемониальная необходимость.

Тосты поднимали с бокалами безалкагольного вина, чтобы не соблазнять тех, кто за рулем, но для очень сильно желающих была бутылка водки. «Сильно желающим» оказался Платон. Он, несмотря на тычки жены, с удовольствием опрокидывал стопочки и шутил:

– Да, безалкогольное вино – это очень полезно и удобно, но обидно! Вроде бы выпил, организму хорошо, а душа не радуется! Тут сразу философствовать тянет об алкоголе и его влиянии на смысл жизни! Вот когда ещё и водку безалкогольную изобретут, нууу, тогда вся страна замрёт и озадачится, осмысливая ситуацию!

Антонина кривилась и пыхтела, недовольно зыркала глазами на мужа, а Платон ей подмигивал, улыбался и, как ни в чём ни бывало, продолжал угощаться.

Маша, Андрюша и Алла сидели молча, почти не притрагиваясь к еде. Жених с невестой вставали, когда наступала пора очередного тоста, потом, исполнив положенный поцелуй, также молча садились. Периодически к ним наклонялся Антон и что-то шептал, тогда троица оживала: проскальзывали улыбки, звучал смешок.

Тут Вера отвлеклась от рассказа.

– Фотографии готовы уже! Я вам сейчас покажу! Она сходила за небольшим конвертом.

– Надо бы несколько фоторамок прикупить. Вот, смотрите.

На первом фото были Маша и Андрей.

Машенька – такая милая, воздушная, хрупкая! Андрей высокий, стройный. Светло-серый костюм, чёрный галстук-бабочка чуть перекошен, узкие лаковые чёрные туфли. Жених поддерживает невесту под локоток, а у той в руках огромный букет. Лица у обоих напряжённые, без намека на улыбку, как будто экзамен сдают и ответ подзабыли.

На другой фотографии вся группа.

– Так, ну вот это точно Людмила, – указала Наталья.

– Точно! Угадала! – улыбнулась Вера.

Высокая стройная красавица с шикарной причёской покровительственно улыбалась Вериным подругам. Тёмно-синий брючный костюм с удлиненным пиджаком на одной пуговице сидел, как влитой. Белая блуза с бантом, жемчужная брошь. Туфли на высоченном каблуке.

– Какой нестандартный наряд на свадьбу! – заметила Ира, – похоже, очень уверенная в себе особа.

– А рядом-то с ней, коротышка такой – это Пётр что ли? – Наталья ткнула в лысеющего, склонного к полноте, мужчину.

– Ну да! Профессор! – хихикнула Аля.

– Значит, вот эта полная женщина в бирюзовом платье с кружевными рукавами – сестра Петра – продолжала угадывать Наташа, – А украшений-то! Как на новогодней ёлке!