Про то, что ей-то как раз и хочется денег, Оля благоразумно промолчала. Она и мужчин оценивала с точки зрения того, умеет ли он зарабатывать. Ну не воспринимала она тех особей сильного пола, от которых не исходил аромат престижа, состоятельности – то есть денег, одним словом. Хотя и понимала, что такое мировоззрение не совсем типично: большинство молодых женщин искали себе чувства, страдания, внимание и прочую подобную чепуху.

Оля вернулась к сверке с контрагентом. И только к вечеру выяснила: разница обусловлена последним платежом. И, подписывая акт сверки, она вспомнила, что от этого контрагента, кажется, поступало письмо об изменении реквизитов. Олю бросило в жар: ведь своевременное изменение платёжных реквизитов в базе являлось её прямой обязанностью. А вот вносила ли она изменения? Оля судорожно достала из тумбочки папку с перепиской и нашла там нужное письмо. Затем открыла базу и проверила. Так и есть, реквизиты старые. Чёрт побери!

Девушка взяла папку и подошла к Галине – бухгалтеру, отвечающей за платёжные поручения.

– Галь, посмотри, пожалуйста, ты по каким реквизитам отправляла платёж на «Мебельдом»?

Пока Галина, сухопарая немолодая женщина, поправив на носу очки в стильной красной оправе, проверяла платежи, Оля нервно сжимала папку с перепиской. Она уже предвидела неприятности.

– По тем, что в базе. А что, они изменились? – наконец спросила она Олю.

– Да, фирма сменила название, старую ликвидируют.

– А почему в базе реквизиты старые? – Галина укоризненно подняла на Олю глаза поверх очков.

– Я… Не знаю… Не успела поменять. Но я буду звонить им, попробую вернуть деньги, – промямлила Оля. Руки её тряслись. Сумма составляла десять её зарплат.

Переговоры ничего не дали, старый счёт фирмы, куда по Олиной вине попали деньги, арестовали приставы, вернуть оплату не вышло…

Директор вынес вердикт, что Оля должна возместить ущерб в течение года.

– Оля, ты не обижайся, но я обязан сделать это, чтобы впредь ты была внимательней. И другие сотрудницы тоже. Прости я эту ошибку, все сделают вывод, будто можно косячить безнаказанно.

– Я всё понимаю. Да и сама бы предложила потихоньку возвращать сумму. Ошибка действительно непростительная, – опустила Оля голову.

Оля признавала справедливость решения, вина полностью на ней. Но неизбежность расставания с такими деньгами превратилась в огромный стресс для неё. И без того три четверти зарплаты уходило на оплату съёмной квартиры. Да ещё ей предстояло приобрести платье на зиму: для реализации её задумок необходимо хорошо выглядеть.

Поддерживала Настя как могла. Обретя в Оле подругу, главбух определённо стремилась её не потерять.

– Время быстро пройдёт. Оглянуться не успеешь, как закроешь свой долг.

Оля, в свою очередь, отлично осознавала, рассрочку она отвоевала благодаря главбуху.

– Спасибо, Настя. Куда же я денусь!

Девушки начали общаться не только за чаепитием на работе, но и вне рабочего времени. Настя теперь часто звонила Оле. Чаще всего она жаловалась на мужа. Оля успокаивала новую подругу. Уговаривала относиться к мужу снисходительно, приводила статистику из женских журналов, что первые два года брака самые трудные – период притирки. Особенно тяжело, когда всё усугубляется появлением ребёнка: кто думает, что рождение малыша скрепляет семью, то ерунда это. Первый ребёнок – огромная ответственность и куча забот, к коим не всякие супруги оказываются готовы.

– Оля, он опять на выходные меня оставил с дочкой.

– Куда на этот раз подевался? – поинтересовалась Оля.

– Ушёл с палаткой.

Настин супруг любил на выходных уходить один в сопки или поля и проводить дни в одиночестве, в гармонии с природой.