Легла на диван, разблокировала смартфон, прищурилась:

1:50 «Неизвестный»: Ксюш, привет. Это Олег Бахтерев. С Аней всё нормально? Не отвечает, как вы доехали?

1:51 Я: Дарова, сейчас гляну.

1:55 Я: Она без задних ног – вырубилась, даже не раздевшись. Доехали нормально.

1:56 «Неизвесиный»: Спасибо. Спокойной ночи.

1:59 Я: Ага, и тебе. Обращайся если что.

И одно неотправленное сообщение «Олег, прости, но Алексис вообще нормальный?».

Нашла о чем спрашивать - с чего бы ему быть нормальным?

Хмыкнула, положила телефон на тумбочку. Закрыла глаза.

​Алексис.

— Дядя, смотли! — Тори тянет меня за рукав. — Они такие смешные, ну пойдем туда! Пойдем?

Немного отбежала от меня, подойдя прямо к ограде.

— Тори, не подходи близко - это опасно!

— Но они такие милые…

Только эта малышка может назвать огромного орангутанга милым. Посмотрел на него… нет, точно нет. Улыбнулся, подошёл к ней.

— Хочешь сахарную вату?

— Да! Лозовую…

— Пойдем за ней?

Посмотрела на меня.

— А мы сюда ещё плидем?

— Дай тебе волю, ты здесь жить останешься…

— А так мозно!? – В глазах вспыхнул озорной огонек.

Ой, зря я это сказал, ой, зря.

— Нет, ягодка, нельзя.

Спустя два часа мы наконец-то вышли из зоопарка. Подошли к машине.

— Ну, что, малыш, тебе понравилось? – Спросил, пока застегиваю ремни безопасности в детском кресле.

— Очень, дядь!

— А что больше всего?

— Обезьянки… — Кто бы сомневался. — И львы.. и моложеное, и сахалная вата, и...

Улыбнулся.

— Только жаль, что папа на лаботе.

Повёл плечом. Стоп, Альба сказала, что он куда-то уехал.

— На работе?

— Да. Дядь, — ребенок грустно вздохнул и продолжил, — зачем ты даёшь ему так много лаботать? Я по нему скучаю..

Его график с десяти утра до четырех вечера. Ни разу за пять лет я не вызвал его в выходной день. Ни разу.

— И как много он работает, ягодка? – Произношу спокойно, пытаясь не встревожить ребенка. Если это то, о чем я думаю... шкуру спущу.

— Он почти не иглает со мной. – Малышка вновь надула губки. — Дядь, не давай ему столько лаботы, ладно?

— Хорошо, Тори.

Сел в машину, выехал, сжал руль сильнее… да нет! Надо поговорить с Альби.

Приехали к их дому, припарковался. Альба сразу же вышла, заулыбавшись и подхватив на руки Витторию.

— Зайдешь?

Взглянул на неё… я ошибаюсь? Ладно, зашли в дом. Прошел на кухню, сел за барную стойку, малышка убежала играть к себе. Альба поставила чайник.

— Ты ничего не хочешь мне сказать? - Начал сам.

Вздрогнула. Обернулась.

— О чем ты? Мы тебе с мамой нашли такую деву…

— Альба! Где Эдик?

Опустила голову, улыбнувшись. И не была бы она мне сестрой, чьи ужимки я знаю досконально, поверил бы в эту улыбку.

— Он уехал... - немного растянув, добавила, - по делам.

— И как часто он ездит “по делам”?

Спрятала взгляд.

— Альба… - я пытаюсь найти слова, - как давно?

Она помолчала, растянув губы в линию, такую тонкую и совершенно отрешенную. А потом последовал выдох и тихий ответ, словно сама боится это признать:

— Второй месяц.

Выругался... уничтожу.

Посмотрела на меня, уже в глазах стоят слезы, всхлипнула.

— Только не делай ничего с ним, пожалуйста! - Шмыгнула носом. - Ну, пожалуйста, Лекси! Он одумается, вернётся… пожалуйста.

Сжал кулаки. Она его… еще и жалеет. Моя некогда свободолюбивая сестра жалеет того, кто её... предал? Где это видано? Заставил себя ответить коротко:

— Сам разберусь.

Встал, отошел к двери. И уже в проходе получил в спину:

— Лекси, пожалуйста, не разрушай нашу семью...

Обернулся, не поверив в то, что услышал. Но всё верно - в глазах остриём мольба. И такое чувство, что это у меня из-под ног сейчас дернули землю.

— Это я её разрушаю!? Я!? Ты серьезно? Да что с тобой стало за эти шесть лет… — выдохнул, перевел дух, поднимая кисти в знак капитуляции, — пока что я с ним просто поговорю, обещаю. Не поймет, дело его.