15. Глава 14. Прекрасная сказка

Сергей

Просьба Тани подарить ей ребенка прилетела словно кирпич по голове. Я таращился на подругу во все глаза и не мог понять: она серьезно или шутит? Наверное, Таня это от отчаяния, подумалось мне, пока она плела что-то про стакан воды в старости. Я смотрел на нее заплаканную и вдруг в сознание врезалась мысль: «Если когда-нибудь рожать ребенка, то только с Таней».

Эта мысль ошеломила меня не меньше, чем просьба подруги. Всего за несколько минут я испытал второй шок подряд, который был сродни тому на свадьбе Вероники, когда я неожиданно подумал о семье с Таней. Я не понимал, откуда в моей голове эти мысли. Да, я хотел, чтобы у меня когда-нибудь появился ребенок, но ведь не прямо сейчас и не от Тани. Потом, лет через пять-десять и от какой-нибудь другой девушки.

Но мысль о ребёнке с Таней за считанные секунды крепко вцепилась в меня и пустила корни. У меня не было сомнений. Я хочу. Еще никогда и ни в чем я не был так уверен, как в том, что хочу ребенка от Тани. Не жениться на ней. Не жить семьей. А только родить ребенка. Именно об этом просила и Таня, так что наши желания идеально совпали.

Правда, она сморозила какую-то глупость про эко. Нет, мой ребенок должен быть зачат естественным путём. Уж не мне ли, врачу, не знать, какие риски может нести искусственное оплодотворение. Если пара не может иметь детей, то эко — выход в их ситуации. Но если у мужчины и женщины нет репродуктивных проблем, то зачем самим создавать себе риск?

Таня испугалась моего условия, замялась. Я ее понимал. Мне тоже казалось странным заниматься с ней сексом. Но если мы оба хотим ребенка, то только так, и никак иначе. Я отправил ее подумать. Ну и себе все же решил дать время хорошо осмыслить это дело. Но моя решительность никуда не ушла, что повергало меня в еще больший шок. Я четко осознавал: хочу ребенка сейчас и от Тани. Сумасшествие какое-то.

Откуда во мне это желание? Почему? Ответов не было.

Когда я поцеловал Таню, у меня закружилась голова. Наш поцелуй казался мне чем-то нереальным и из области фантастики. Сразу полезли воспоминания о том, как я мечтал поцеловать ее в школе. Мне это снилось. И вот — я ее целую. Что я чувствую? Ликую от исполнения мечты? Не знаю. Не понимаю.

Но мне понравилось ее целовать. У Тани вкусные мягкие губы. Нежные. И кожа нежная, бархатная. Под одеждой Таня такая, как я фантазировал себе в школе. Я хотел ее трогать, хотел целовать. Я хотел Таню. Сильно хотел, и это снова повергло меня в шок. Я не испытывал к ней сексуального влечения больше десяти лет, а в наш первый раз, словно с ума сошёл. Не мог насытиться Таней. Хотел ее еще и еще.

Три дня вместе были прекрасной сказкой. Я жил ощущениями, инстинктами, но не головой. Мозги превратились в кисель и были неспособны связно мыслить. Зато чувства и инстинкты обострились. Я не мог оторваться от Тани. Пытался вспомнить, было ли у меня когда-нибудь так же с другими девушками. Не получалось. Но, наверное, было. Да, конечно, было, просто я забыл. Не могла же Таня стать первой девушкой, которую я возжелал настолько безрассудно.

Я не хотел от нее уходить. В груди больно щемило. Но все хорошее имеет свойство заканчиваться, и нужно уметь это принимать. Выйдя из подъезда и дойдя до своей машины, я минут десять просто стоял и приходил в себя. В душе был полный раздрай и микс противоречивых чувств. А еще в горле саднило, будто кошки расцарапали. Хотелось рвануть обратно к Тане, сгрести ее в охапку и целовать-целовать-целовать. А еще никогда не отпускать.

Наверное, это то, что испытывает взрослый человек, когда исполняется его детская мечта. Вроде давно уже не грезишь этим пресловутым Диснейлендом, а, когда по чистой случайности оказываешься в нем, эйфория, восторг, радость, ликование, наслаждение и чистый экстаз захлестывают тебя с головой. Но на то ты и взрослый, а не ребенок, чтобы выйти с территории Диснейленда и со счастливой улыбкой отправиться в свои привычные будни, а не орать и требовать, чтобы тебя оставили в нем жить.