На последней фразе в голосе лэрда прозвучало явное сожаление, и Маред подумала: он наверняка гордится своим умением подбирать персонал, из которого и вытекает слава «Корсара», а здесь такой промах! Не зря тье Эстер промолчала, да и остальные вряд ли болтают… Но ей-то лэрд рассказал.

– Время от времени среди людей, которым доверяешь, причем не обязательно служащих, непременно попадается негодяй, – уронил Монтроз. – Это неприятно, но случается. И совсем не повод отказывать в доверии остальным.

А потом поинтересовался уже другим, деловым тоном:

– У вас есть еще вопросы?

Маред вспомнила блокнот с целым их списком, смущенно полезла в сумочку, но там блокнота не оказалось. Наверное, оставила на столе. Ничего, она все равно помнит каждый.

– Когда проводится полный аудит, контора сама обеспечивает всех специалистов или привлекает кого-то со стороны?

Она сидела в мобилере, шуршащем колесами по мостовой, спрашивала и слушала ответы Монтроза, млея от их безупречной точности. Лэрд стряпчий помнил и знал о своем предприятии все: каждую деталь, любую подробность. Это уже были не сухие документы, а живой мир экономического права, который Маред впитывала жадно и с наслаждением, переспрашивая, уточняя и едва сдерживая восторг.

Опомнилась она, только почувствовав, что щеки горят от возбуждения, почти сродни чувственному. За окошком мобилера проплывали знакомые коттеджи Мейд-Вэл – они почти приехали, а Маред и не заметила!

– Простите, – пролепетала она сконфуженно. – Вы устали…

– Напротив, отлично отдохнул, – усмехнулся лэрд. – Ты умница, девочка. Умеешь думать и правильно спрашивать.

И сразу осадил зардевшуюся от удовольствия Маред, спустив с небес на землю:

– Надеюсь, тье, вы сами не слишком утомились? У меня определенные планы на ночь, так что через два часа после ужина будьте любезны подняться ко мне.

Маред почувствовала, как радость и гордость от похвалы Монтроза, только что переполнявшие сердце, вытекают из него, подобно воде через решето.

* * *

Алекс сказал про планы и сразу пожалел об этом: девчонка, только что сиявшая азартом и интересом, мгновенно потухла, как накрытая колпачком свеча, замкнулась. Отвернулась к окну мобилера, плечи напряглись и застыли… Стоило, пожалуй, дать ей хотя бы поужинать спокойно, но какого баргеста? Сама ведь согласилась, добровольно. Сама позвонила и пришла на встречу…

Он с трудом сдержал раздражение, глядя на Маред, неохотно покидающую мобилер во дворе коттеджа. Если ей так уж плохо, почему просто не уйдет? Это будет честнее, чем изображать попранную добродетель.

Раздражение было справедливым, Алекс уверился в этом, глядя, как приветлива и мила тье Уинни с экономкой, как смущенно и благодарно улыбается, услышав, что на ужин ее любимая курица в сметанном соусе с розмарином… И ведь Эвелин, за все визиты Незабудки не нашедшая для нее любезной улыбки, эту гостью рада баловать! Уже и любимые блюда узнала… За ужином Алекс будто со стороны наблюдал за собой: слишком резкие движения, слишком отрывистые фразы, слишком безразличный вид. Раздражение уже грозило перетечь в нешуточную злость, когда Маред задержалась внизу, чтобы не подниматься по лестнице следом за ним, а потом наверху, в коридоре, шарахнулась, чуть не прижавшись к стенке, стоило Алексу оказаться рядом.

Но он все-таки сдержался. И уже в спальне подумал, что сегодняшние планы придется изменить. Ничего серьезного он и так не замышлял, но девчонка настолько напугана, что даже простенькая игра окончательно доведет ее до паники. Но все же телесной близости хотелось до умопомрачения. И именно с Маред, ведь никто не мешал ему остаться подольше у Анри или вовсе отправиться к Незабудке. Нет, хотелось оказаться в постели именно с маленькой ханжой тье Уинни.