— Ты как?

— Терпимо, — слабо улыбнулся тот.

— Когда приедет скорая? — понизив голос, уточнила я.

— Сказали, через десять минут. Станция тут недалеко.

— Хорошо. Я посижу здесь, а ты иди собери вещи для больницы. Они понадобятся.

— Да, точно. Спасибо! — воскликнул Вадим и быстро удалился.

Я подвинула стул к диванчику, присела на краешек и положила руку на ладонь Степана Николаевича.

— Все будет хорошо, не переживайте. Сейчас подъедет врач, сделает кардиограмму. У моего отца такое же было. Полежал неделю в больнице, попил лекарства. И все прошло.

— Спасибо, дочка, — прошелестел собеседник все еще синими губами.

Так мы посидели несколько минут, а потом я услышала гудок автомобиля и выглянула в окно. За забором стояла скорая, а около нее топталось двое мужчин в медицинской форме с чемоданчиками в руках.

Когда врачи зашли в дом, я отправилась в коридор, чтобы им не мешать. Нервно прохаживалась из угла в угол и против воли прислушивалась к голосам в гостиной. Через двадцать минут ко мне заглянул Вадим.

— Вот ты где. Отца забирают, я поеду с ним.

— Сейчас соберу свои вещи... — начала я, но он махнул рукой.

— Оставайся. Я вернусь, как только что-то прояснится.

В комнату притащили носилки и переложили на них Степана Николаевича. Вадим с большой дорожной сумкой отправился следом. Глядя в окно, я наблюдала, как от ворот отъехала машина с включенной мигалкой, а следом за ней темно-серый внедорожник.

Минут десять я бесцельно слонялась по комнате, пытаясь разобраться в хаосе мыслей. Получалось плохо. Пожалуй, за последние дни на мою долю выпало слишком много переживаний. Тогда я решила занять руки делом и ушла на кухню мыть посуду. Закончив с уборкой, устроилась на диване в гостиной. Опустила голову на подлокотник, подложив под нее маленькую подушку, и закрыла глаза.

Проснулась я от звука шагов. Резко подняла голову и увидела Вадима. Он стоял рядом с диваном и разглядывал меня с задумчивым выражением лица. Выглядел он вполне спокойным, так что, видимо, не принес плохих новостей. Я приняла вертикальное положение и потерла глаза.

— Как твой отец? Что сказали в больнице?

— Похоже, обошлось без инфаркта. Просто приступ стенокардии. Его подержат пару дней и отпустят домой.

— Здорово! Я рада.

Вадим опустился на диван рядом со мной и покачал головой:

— Черт, вот вроде не в первый раз такое, а всегда неожиданно, — взглянул на меня и улыбнулся: — Спасибо за помощь! Это было очень кстати.

— Пожалуйста, — смутилась я. Смутилась не от его слов, а от того, что мы сидели так близко — почти соприкасаясь плечами. Вадим смотрел на меня в упор и не двигался. А я вдруг почувствовала, как ускорился ритм сердца и разозлилась на себя. Быстро встала и отошла на другой конец комнаты. Глядя в пол, предложила:

— Ты голоден? Могу разогреть что-нибудь, — и опомнилась: — Извини, это твой дом. Может, ты сам хочешь...

— Спасибо! Не откажусь, — ответил он, улыбаясь.

Я выложила на сковородку остатки обеда и через несколько минут поставила на стол тарелки. Ели мы в тишине. Нелегко было ужинать, ощущая на себе неотступный взгляд. Он пробуждал внутри тревожные чувства. Очень хотелось вскочить и убежать, скрыться в своей комнате.

Закончив с едой, я торопливо загружала грязную посуду в посудомойку. Захлопнула дверцу, обернулась и резко остановилась. Вадим стоял прямо у меня за спиной. Сделал шаг и оказался совсем близко. Медленно, словно сомневаясь, наклонился ко мне и прикоснулся губами к моим губам. Я стояла, не двигаясь. Больше всего удивляло то, что происходило внутри. Слишком уж сильной была реакция на легкий поцелуй. Впрочем, чему удивляться — мои нервы давно работали на пределе. Я не понимала, как вообще держусь.