Рая со своими женщинами уже очистили подходы к зданию, и выставила в два ряда ящики для раствора. После нового года к нам на постоянно перевелись два молодых парня из командировочных, они нашли себе невест в городе, и не захотели вернуться на прежнее место работы. Вся остальная рабочая сила оставила нас. Один из парней был сварщик, а второй плотник. Они сейчас работали вместе на втором этаже. Наши монтажники очистили часть второго этажа от снега, где велась кладка, установили женщинам леса и подняли на них кирпич. Сварщик Шмель, так кликали парня его сослуживцы, уже оканчивал приваривать закладные к петлям плит, помогал ему в качестве подсобника Эдик Петров, перешедший к нам плотник. Мастер Виктор и потник Каштанов расчистили подходы к вагончику, ящику ВРУ, и сейчас расчищали столы сварщиков от снега. Когда я вошёл в вагончик, там сидели Аннушка и дядя Федя, они уже убрались в своих половинах вагона и о чём- то разговаривали.

Вид у дяди Феди был уставший, а Аннушка была совсем без настроения. Охотник и рыбак дядя Федя видать ночевал на даче, потому что его широкие лыжи стояли у вагончика. У него на реке стояли жерлицы, и он, наверное, ездил проверять их, подумал я, когда заходил в вагончик. Но всё оказалось гораздо серьёзнее. Вот, что мне поведал дядя Федя.

– Тридцать первого декабря в двадцать часов он сменил своего друга Лазарева Георгия Георгиевича. Была сильная пурга и мороз нарастал. Георгий решил не искушать судьбу и остался со мной переночевать. Мы нашли по транзисторному приёмнику радиостанцию «Маяк» и встретили в корпусе в комнате Ванюши в присутствии Черныша новый год. Черныш нас сильно повеселил. Георгиевич завалился спать, а я еле пробрался в вагон и стал нести службу. В час ночи пропал свет, я включил фонарь и позвонил на подстанцию. Дежурный мне ответил, на вашей линии 380 вольт, где-то нулевой провод касается фазы, в шкафу срабатывает автомат на перегрузку. Все бригады на вызове, когда к вам приедем я не знаю. Сможем ли мы к вам доехать вообще по таким дорогам, так что решение принимайте сами. Вагон быстро охлаждался, и я решил растопить печь в коридоре, между отсеками. Но она не разгоралась. Когда я догадался, в чем причина, и нашел обрезок сто пятьдесят девятой металлической тубы, прошло много времени. Обрезок был около двух метров, я не смог один подать его на крышу вагона, и одеть его на небольшой выпуск трубы. Я пробрался в корпус и разбудил Георгия. Наконец вдвоём мы еле справились с поставленной задачей и разожгли печь. Потом носили обломки досок и брёвен с подвала, еле нашли под снегом место у товарной конторы, где сваливали уголь и по очереди носили его и бросали в буржуйку. Вагон мгновенно выхолаживался, стоило нам на немного прекратить своё занятие. В восемь утра позволил сменщик и сообщил, что он заболел. Свет дали только в час по полудню и мы прекратили бегать за углём и вспомнили о граче.

Кода мы вошли в бытовку, Черныш лежал на столе, прижав крылья к туловищу, спрятав голову под крыло. Только вытянутая в последних судорогах в сторону нога, показывала, что птица замерзла. После этого я проехал на лыжах к электричке и купил на вокзале нам пожрать. Тут Георгий вспомнил, что в восемь вечера ему снова заступать на дежурство, с ним подменился третий сторож и уехал в Жигулёвск к сыну. Я, конечно, не смог друга в ночь оставить одного, и мы спали и дежурили по очереди. Георгий утром уехал домой, а я остался, и мы с Аннушкой навели здесь порядок. После своего рассказа дядя Федя откланялся, забрал лыжи и ушел на электричку. Таким печальным известием, встретили меня мои друзья, в первый рабочий день нового года. А могло всё кончиться гораздо хуже, подумал я и поблагодарил Господа Бога, что не дал замёрзнуть моим друзьям. Много бед, тогда принесли людям первые дни Нового 1978 года.