Однако эта пробирка содержала три центра притяжения и одновременно разогрева белковой нефтегазовой массы у трёх барных станций с алкоголем, представляющих собой наглядное пособие зарождения органической жизни на Земле. Если посмотреть на этот зал сверху, как через микроскоп, было ясно видно, как атомы соединялись в этих трёх точках в непрочные химические связи, потом распадались и затем перемещались вдоль электромагнитных полей к следующей точке притяжения, заставленной шотландским виски и французским коньяком.

Через полтора часа субстанция была уже полностью разогрета, электромагнитные поля трёх центров ослабли, и освободившиеся атомы в основной своей массе переместились к центру пробирки, где стали образовываться сложные органические соединения.

Как известно из курса органической химии нефтетехнических конференций, в центре подобных молекул всегда находятся атомы – топ-менеджеры и управленцы из ведущих нефтяных компаний – «Shell», «British Petroleum», «Shevron», «Exxon Mobil», «Petro China», «Роснефть», «Газпром нефть», «Лукойл». Обладая значительной силой атомного притяжения, они, сами того не замечая, подтягивают к себе большое количество других атомов, то есть сотрудников консалтинговых компаний всех мастей: от известных нефтесервисных консалтеров до небольших сервисных субсубсубподрядчиков.

Впрочем, последние, обладая небольшой атомной массой, не всегда могут пробиться к центральной молекуле, надёжно прикрытой щитом таких американских мастодонтов консалтинга, как «Schlumberger», «Halliburton», «Baker Hughes»2. Парадоксально, но бóльшие шансы их достичь есть только у достаточно эффектных ярких атомов, обладающих, как ни странно, небольшой атомной массой, но с правильным расположением протонов, нейтронов и электронов в пропорции 90-60-90.

Сильное электромагнитное поле, возникшее между центральной молекулой взаимодействия и ярким длинноногим представителем неметаллов в короткой юбке, разрывает защитную оболочку динозавров нефтегаза, давая возможность юному благоухающему поколению внести свою лепту в развитие нефтегазовой индустрии или хотя бы установить новые многообещающие связи по рабочим и не менее важным послерабочим вопросам.

Ободзинский с бокалом сухого красного вина, вполуха слушая очкастого представителя какой-то сервисной компании, уже полчаса заученно прокачивающего Ободзинского на предмет возможного подряда их компании, обладающей «уникальным опытом работ по геомеханике и гидродинамическому моделированию в России», лениво поглядывал по сторонам. В нескольких шагах его директор Павел Пашковский что-то негромко обсуждал со своим коллегой – директором «Лукойл-Инжиниринг». Было бы неплохо подойти и пообщаться в такой компании на профессиональные темы, они наверняка найдутся, но что-то подсказывало ему, что он был бы лишний.

Слева лохматый Толик Амосов, восходящая научная звезда из департамента Ободзинского, которого он взял с собой на конференцию, что-то весело рассказывал окружившим его двоим консалтерам в мятых костюмах, которые громко и старательно гоготали, заглядывая ему в рот, всем своим видом пытаясь показать, что они свои в доску ребята. В краткие паузы между его анекдотами они по очереди совали ему свои визитки и пытались вернуть тему разговора к «разработке нефтегазоконденсатных месторождений», на которой они хотели, как на белом коне, въехать к нему подрядчиками.

В восприятии Амосова таился определённый когнитивный диссонанс. Вчера, выступая на технической сессии с рефератом об «особенностях интегрированного моделирования пластов», он производил впечатление живущего одной наукой, лохматого, с горящими глазами, ботана, увлечённо тараторящего о «композиционных моделях».