– Как ты себя чувствуешь? – спросила Патриция, глядя из угла на Вана.

Он ужинал за столом. Дети уже спали в отдельной комнате.

– Лучше, чем вчера, – пошутил он, даже не посмотрев на Патрицию.

Они спали на одной кровати, но Ван за эти дни не прикоснулся к ней. Он все еще болел Амой, она не покидала его души. Иногда он смотрел на Патрицию, и ему становилось полегче, но ненадолго. Мысли угнетали его. Но сколько Ван себя помнил, еще со школы он был таким мрачным и угрюмым, его вечно что-то заботило и не давало наслаждаться жизнью. Родители, дети, дела, служба, война, отношения, – словом, все, что крутилось вокруг него. Только в душе он был гедонистом, в самой ее глубине, до которой не допускал никого, даже себя, потому что боялся думать о чем-то в превосходной степени, чтобы не нарушить гармонию. Он не знал, почему. Так чувствовал и все.

В инфосетях продолжались обсуждения и голосования, тогда как в реальном мире энергично приводились в порядок разрушенные бункеры и небоскребы. Работы, как обычно, хватало всем с горкой. Ученые возвращались к текущим делам. Профессор Нув сокрушался о гибели многих коллег и последние дни сильно грустил. Ему было невероятно жаль погибшего помощника Юла. В то же время Веста не потеряла одного из главных ученых – Крона. Нув часто общался с Кроном, и считал его незаменимым. «Потерять такого, как Крон, – значит потерять почву под ногами, – думал он. – Хотя жалко всех. Безумно тяжело думать, каких людей мы не досчитались».

В один из дней профессор собрал студентов в аудитории кафедры астрономии.

– Дорогие мои, вот и закончилась наша битва за жизнь и за мир, – говорил Нув. – Мы понесли катастрофические потери. Вы сами это знаете, почти в каждой семье поселилось горе, в масштабах астероида – это ужасающая статистика. Слова бессильны описать всю боль, которую мы испытали в результате произошедших событий. Но противнику нанесен сокрушительный удар, и силы наших союзников уже заканчивают уничтожение отдельных очагов сопротивления на Земле и на Марсе. На этом все: война закончена. Дальше будем восстанавливаться: как психологически, морально, так и в быту, материально. Мы восстановим наши районы и как следует подумаем о будущем. Не прогнозирую, что вскоре нам предстоит очередная война, однако всем станет спокойнее, когда у нас будут сильная защита, оборона, вооружение и разведка. Я полагаю, что на днях у нас начнутся обсуждения: мы соберемся на конференцию, запланируем необходимые мероприятия и начнем двигаться в поставленном направлении.

В аудитории кафедры царила непривычная картина: не все места были заняты, война сократила численность учащихся наполовину. Но в первом ряду виднелось бледное лицо Гефа, в середине аудитории сидели Идда и Кюр, а ближе к концу – Тиша. Наконец девушка с большими глазами подняла руку, и Нув кивнул, разрешив задать вопрос.

– Профессор, что вы думаете о пересоздании населения через накопители? Я имею в виду – сканирование в прошлом и последующее восстановление в нашем времени.

– Тиша, я уловил твою мысль, она очевидна и злободневна. Но я настроен к такому, безусловно, желанному сценарию развития событий скептически. Сейчас объясню, почему, – сказал Нув, снял с переносицы очки и грустно подумал, что у Амы и ее коллег не будет возможности восстановить всех людей – это займет много времени, слишком много времени. – Мы все знаем, сколько людей погибло, несчастье пришло практически в каждый дом и в каждую семью, исключений крайне мало, к сожалению. И представьте, сколько времени потребуется для того, чтобы отсканировать каждого погибшего человека и восстановить его – на это уйдут даже не годы, а десятилетия.