ИВАНОВА

Антонина Ивановна-человек простой, из народа,

она может изъясняется не очень складно, но.

Сердце у нее чуткое ко всякой неправде.

АНТОНИНА

Да я вот сердцем в ней врага почуяла, только я не

Ивановна, а Ильинична!

Иванова подходит к столу, берет бумагу со стола, протягивает ее медсестрам.

ИВАНОВА

А, извините, Антонина Ильинична, конечно.

Вот документ, где мы все, как советские медики,

просим принять соответствующие меры к врачу

Рудиной, вот это письмо, тихонечко, передавайте по рядам.

Подписывайте!

АНТОНИНА (гордо, передавая бумагу)

Я подписала уже!

ИВАНОВА

Да, замечательно, мы уже кратенько, по отделениям,

а что у Вас?

Иванова оборачивается к Светлане, которая готова сделать новый доклад.

СВЕТЛАНА

У раненного Веслова, поступившего с тяжелой контузией,

обнаружены ножные отеки неясной этимологии.

ИВАНОВА

Так.

Неожиданно в руки Тани попадает бумага с подписями. Она быстро читает обращение Мартыновой к НКВД, в котором утверждалось, что Рудина намеренно убила Каландарова. Таня бледнеет, очевидно, что подписывать эту бумагу нельзя. Она вскакивает и неожиданно громко произносит. ТАНЯ

Товарищи! Это нельзя подписывать. Маргарита Андреевна

осмотрела Каланадарова и сказала, что необходима

срочная операция (Свете) А Вы: Светлана Ивановна

знали об этом и должны были предупредить об этом

Ольгу Васильевну.

СВЕТА (нервно)

Я не помню, я человек новый!

Таня вскакивает, вынимает из-под себя журнал с записями, она специально его утащила со стола Тани.

ТАНЯ (запальчиво)

У меня запись есть! В журнале дежурств. Товарищи,

да что же это такое? В нашем госпитале смертность

повысилась в трое, потому что мы не людей лечим.

А бумажки подписываем о том, что у нас все хорошо!

А раненные умирают!

ИВАНОВА (строго и раздраженно)

Голубева! Сядьте! Это-клевета! А за клевету знаете,

что бывает?

ТАНЯ (трясет журналом с записями)

Да, у меня в журнале записано, Рудина лично меня просила

записать!

АНТОНИНА

Какой журнал такой?

ИВАНОВА

Журнал-это не доказательство. Ясно?

Не порите ерунду!

Иванова нервничает, а медсестра начинает все больше шушукаться между собой.

МЕДСЕСТРА 1

Будете подписывать?

МЕДСЕСТРА 2

Не знаю, Иванова настаивает.

АНТОНИНА

Подписывайте и не спорьте!

ТАНЯ

Девчонки, не подписывайте ничего!

МЕДСЕСТРА 1

Вранье, вранье! Помолчите уж!

АНТОНИНА

Да, помолчите Вы уже!

Иванова начинает злиться, говорит громко с напором, а бумага уже в руках Светы.

ИВАНОВА

А вы что застыли, товарищ Киреева?

Или может быть Вам интересно слушать

эту ахинею! Подписывайте!

СВЕТЛАНА (неожиданно)

А я не буду это подписывать!

МЕДСЕСТРА 1 (шепчет на ухо)

Ну, Светка, дает!

МЕДСЕСТРА 2

Против самой Ивановой! Молодец!

МЕДСЕСТРА 1

Ну, Киреева, дает!

Светлана кладет бумагу на стол к Ивановой, говорит твердо, всячески подбирая слова.

СВЕТЛАНА

А я не буду это подписывать.

ИВАНОВА (зло)

Так (смотрит на подписи, которые есть)

СВЕТЛАНА (твердо)

Собирайте доказательства!

2004/2009/2018СINEMAMUET

ИВАНОВА (возмущенно)

Да, я Вас под трибунал!

СВЕТЛАНА (неожиданно)

А я тогда скажу, как у Вас на операционном

столе Игнаткин умер вчера от болевого шока

МЕДСЕСТРА 1

Ох, ничего себе! Вот это да! Дает Светка!

АНТОНИНА (возмущенно)

Да, как она смеет-то! Господи!

СВЕТЛАНА (с нажимом)

Помните?!

МЕДСЕСТРА 1

Ой, вот эта!

Иванова настолько шокирована выходкой Светланы, которую она полностью считала своей правой рукой в госпитале, что неожиданно всхлипывает. Слезы начальника госпиталя,

такие неожиданные и искренние, так не стыкуются с ее общим твердым и непоколебимым видом, что в кабинете устанавливается гробовая тишина.

ИВАНОВА

Девочки! За что?

Иванова садится за стол, кладет руки на стол и начинает горько плакать. Антонина встает, наливает воды в стакан из графина и подходит к плачущей Ивановой.