– Рьяд. Пусть слуга передаст Колину, чтобы зашел ко мне сегодня… Он снова не стал меня слушать – даже не обратился.

Молодой человек кивнул.

– Ты всегда знаешь, где найти моего сына… В отличие от меня, – нахмурился и непроизвольно скрипнул зубами Уруз. – И пусть слуга прихватит ее – после отведет до перешейка.

Рьяд еще раз кивнул и, вместо слов, кинул на меня говорящий взгляд, делая шаг в сторону дворца. Уруз же со спутницей и слугой продолжил прогулку вокруг пруда.

Почему-то Рьяд не стал перепоручать задания слуге, а отправился по приказанию лично. Мне ошибочно пришло в голову, что, возможно, молодой человек захотел со мной познакомиться и для этого остался наедине, что в обычном мире было стандартной практикой, но я ошиблась. Парень шел молча и был угрюм. Его непроницаемый взгляд сулил опасность всем, кто посмеет к нему обратиться первым, и я не смела нарушать тишину.

Солнце начало клониться к закату, когда мы вошли в кабак. Помещение коридорного типа, но вполне просторное, подпирало множество арок. Между некоторыми из них были подвешены на цепях плошки с огнем. В торце одной из стен пылал камин. Шумные компании громко смеялись, играли в фишки, о чем–то спорили и дружно хлебали из больших жестяных кружек. Изрядно захмелевший контингент не обращал на меня никакого внимания. Стоящий за баром лысый полный мужчина с длинными усами, просиял, увидев моего спутника.

– Рьяд! Сама Вероника послала тебя мне в помощь! – обращение на “ты”, говорило о том, что парень здесь завсегдатай. Мужчина наклонился ближе, но я услышала его выразительное: “Забери его отсюда, когда придет. Вчера он к харсаку разнес половину моего кабака!”

Мой спутник недовольно сдвинул брови и обернулся на меня:

– Сядь куда-нибудь.

Я послушно нашла место с одной стороны длинного стола и наблюдала, как хозяин заведения, жалуется моему спутнику, а тот, в свою очередь, становится все мрачнее. Когда лысый усач наполнил три жестяных кубка, Рьяд взял их и направился ко мне.

– Как твое имя? – усаживаясь на лавку, спросил он, протягивая мне один из резко пахнущих напитков.

– Настя, – ответила я, делая жадный глоток, только сейчас осознавая, что последний – и единственный раз за этот день, пила воду утром в курительной. Жидкость в кубке оказалась светлым густым нефильтрованным пивом с приятным медово–цветочным оттенком.

– Ты ведь пришлая, – продолжил Рьяд, делая глоток. – Я не вижу, что ты боишься здесь.

Я сдавленно улыбнулась, ведь он ошибался. Дело было в адреналине, который руководил мной сквозь первобытный ужас.

– Нет, ты боишься, но это не бездумный страх маленького зверька. Я же медведь – я чую. И там в тумане, ты не тряслась, оставшись со мной наедине. Ты сильна. Хотя, видимо, сама об этом не знаешь…

Вместо ответа я отхлебнула еще пива и вдруг вспомнила, что потеряла счет времени:

– Который сейчас час? Мне нельзя опоздать с возвращением на ту часть острова, – слегка взволнованно спросила я. Ответственность была моей врожденной чертой, которая часто говорила вперед того, как я успевала обдумать сказанное.

– Еще нет шести, – равнодушно ответил парень.

Я расслабленно сделала еще один глоток, вместе с жаждой утоляя голод плотным сытным напитком. В этот момент в кабаке резко стихло и в дверях появился молодой мужчина. Он застыл на мгновение в проеме, выхватив меня из толпы обжигающим взглядом, а я была не в силах оторвать свой. Мне казалось, что я отхлебнула не пиво, а ударный дофаминовый коктейль. Это чувство включилось неожиданно. Мы не были знакомы. Не знали друг друга, но с первого взгляда ощущалась особенная связь, будто у нас был общий секрет. Незнакомец направился точно к нашему столу, и я почувствовала волной раскатывающийся по телу разряд тока. Парень сел справа от Рьяда и взял третий кубок. Отхлебнул. Продолжая неотрывно смотреть мне в глаза, бархатным с хрипотцой голосом спросил: