После этого случая не было и дня, чтобы Козырь не заехал со своей братвой к другу в ресторан. Белый прекрасно понимал: тот у него на поводке, и решил как-то его задействовать, безусловно, имея с этого выгоду. Тем более что человек он вроде надежный, бывалый и ни один год провел в местах не столь отдаленных, даже были общие знакомые. Однажды, оставшись с Козырем наедине, Белый начал разговор:

– Слушай, Козырь, мне пришла малева. Братва из Двухбратска просит помощи, голодуха на зоне конкретная, а сейчас, сам знаешь, харчей хоть тонну передавай. Длинный мне написал, он смотрящий там за зоной, ты не слышал про него?

– Да как же не слышал? Слышал, конкретный мужик, – ответил Козырь.

– А я с ним одну пайку хавал. Так вот я о чем говорю, бригада у тебя хорошая, и, как ты говоришь, братва вся проверенная. Надо фраеров городских начинать трусить, ну а я буду отправлять копейку на зону, да и нам будет перепадать, как думаешь?

– Да базара нет! – Козырь, соглашаясь, кивнул головой.

– Только просьба одна есть, братан, – продолжал Белый, – меня перед своими не свети, зашел сам ко мне, перебазарили, и на том конец. Да еще про того сутенера, что в гостинице «Железнодорожной», хочу спросить: что за мужик он?

– Да ничего так пацан, – стал рассказывать Козырь, – держит около десяти проституток, сам проживает там же, в гостинице. Мусорам какой-то процент отстегивает, и никто его не беспокоит.

– Коль мы начинаем с тобой работать, у нас секретов не должно быть, – подчеркивая завязавшуюся между ними дружбу, сказал Белый. – Ты объясни этому Бульдогу, что так, мол, и так, зонам надо помогать. Кстати, а почему у него кличка Бульдог?

Козырь засмеялся:

– Да у него нос приплюснутый, как будто кто-то его лопатой плашмя по роже ударил.

– Если не поймет нас, скажи ему, что еще раз по бестолковке ударим.

– Все, шеф, понял, приступаю к делу.

Бульдогу деваться было некуда, так как Белый в городе имел большой авторитет в воровских кругах. Вором в законе он не был, ему все это триста лет не надо было: участвовать в третейских судах и следить за базаром, но с его кошельком даже авторитетному вору трудно было потягаться.

После разъяснительной беседы с Козырем пятьдесят процентов от сутенерства Бульдог передавал Белому на общак ежемесячно. Козырь также с каждого клиента, будь то торгаши или директора предприятий, снимал пошлину в размере двадцати процентов. Проценты они выплачивали ежемесячно, а бригада Козыря взамен предлагала им крышу.

Казна Белого быстро пополнялась, на зону братве не все, разумеется, передавал и вскорости приобрел шестисотый «Мерседес», а водителем и телохранителем взял того самого Сашку, что омоновцы без малого не попутали с ханкой. Да и Сашка ему подходил: с бычьей шеей и куриными мозгами.

– Это мой камикадзе, за шефа в огонь и в воду, – похваливал его Белый перед друзьями.

Для полного счастья и отдыха Белый приобрел яхту. Раньше у этой красавицы был порт приписки Одесса, и называлась она «Мрiя». Белый переименовал ее в «Мечту», и, действительно, о такой можно было только мечтать. Уютные каюты, современное навигационное оборудование, на палубе можно посидеть с бокалом шампанского, подышать свежим морским воздухом, понежиться в солнечных лучах, словом, условия для отдыха – идеальные. Здесь забывались все житейские проблемы, как будто попадаешь в другой, размеренный и несуетливый, мир. Купил он яхту за два миллиарда рублей, и сейчас она стояла на пристани возле лодочной станции, которую Белый также в свое время выкупил. В летнее время лодки сдавались на прокат отдыхающим. Это приносило неплохую прибыль.