- А сколько Даше? - вдруг спрашивает Максим.

Рязанова замирает, мне кажется, даже прижимает дочь к себе покрепче.

- Девять, - тихо отвечает. - Почти.

Не понимаю, чего племянник так пристально смотрит то на ребенка, то на меня.

- Можно я пойду? - нервно спрашивает Нина. - Дашуле уже спать пора. Вы меня извините.

И не дождавшись ответа, сбегает. А я вопросительно смотрю на Макса.

- Чего ты примотался к ней? Своей жены мало?

- Мне? - вроде как искренне удивляется он. - Я просто вежливость проявил. И она, кстати, тоже. Потому что сказала спасибо, в отличие от тебя.

- Тебе сказала, - фыркаю. - Хотя купил-то все это я.

Звучит, конечно, слегка по-скотски, но, черт подери, ведь так и есть! Она же ко мне пришла за помощью, и я ей помогаю. Разве нет?

- Ладно, поеду, - вдруг собирается племяш. - Держи в курсе твоих обстоятельств, - выразительно добавляет он, ухмыляясь, и меня не покидает стойкое ощущение, что он просек про то, что между мной и Ниной что-то было.

Проводив Максима, заглядываю в комнату к Нине - она стоит возле кроватки, тихо покачивает ту и едва слышно напевает колыбельную. Я вообще-то не падок на подобные штуки, но тут зависаю и буквально проваливаюсь в тот домашний уют, что транслирует эта картинка.

Зачем-то появляется неуместная мысль, что не сбеги она тогда, не выстави идиотом, и у нас с ней могло бы быть так каждый день.

С огромным трудом заставляю себя уйти.

На хер. Ни к чему мне эти эмоциональные качели. Побег Нины от мужа очень на руку всем. Точка. На этом и сосредоточимся. А пока пойду-ка лучше займусь делами насущными. Ловушка для Рязанова сама себя не сделает.

Правда, собрать мысли в кучу оказывается куда сложнее, чем я думаю. Но в итоге все же погружаюсь в документы, которые получил сегодня от Мансурова.

Но всего через несколько часов мой тщательно выстроенный покой снова нарушают. Нина заходит в комнату бледная и испуганная. Так что я в мгновение перестраиваюсь, словно какой-то механизм включается.

- Паш, нам надо уехать, - в панике тараторит она. - Срочно.

- Куда? Зачем? - охереваю от такого поворота.

- Даша заболела, - всхлипывает она. - Такая горячая… Нам надо в больницу!

Похоже, день все же пойдет не так, как я запланировал.

9. - 8 Нина -

Друг Князева оказывается довольно приятным мужчиной. И хотя мне все равно немного некомфортно рядом с ним, просто потому что он мужчина, да еще и незнакомый, я стараюсь не показывать этого. Но когда Максим вдруг пристально смотрит на Дашу, а затем на Князева, да еще так демонстративно, меня накрывает паника.

Вдруг он догадался? Поэтому сославшись на то, что Даше пора спать, убегаю из кухни. Кроватка, кстати, и правда чудесная. Составляя список, я даже не думала, что в итоге Паша купит настолько дорогую мебель. Ведь нам бы только перекантоваться, пока муж не согласится на развод, а там - мы уедем.

Такая щедрость для меня в новинку. Николай никогда не считал нужным давать мне много денег. Я и за территорию дома-то выезжала всего считанное количество раз, и только по необходимости. Можно сказать, жила затворницей. Так что широкий жест от Паши меня подкупает, конечно.

Даша куксится и долго не засыпает. В итоге приходится забрать ее к себе и уложить на своей кровати. Сама же я, несмотря на усталость, накопившуюся от постоянного напряжения, в котором жила все это время, уснуть не могу. Постоянно прислушиваюсь к звукам в квартире.

Я слышала, как Максим уехал, и с замиранием сердце ждала, что Князев вот-вот придет и начнет меня отчитывать за неподобающее поведение.

Рязанов так делал всегда…

Однако тишину ничто не нарушает. Я осторожно перекладываю Дашулю в кроватку. Спит она в этот раз беспокойно, так что я даже на минуту боюсь ее оставить. А когда она в итоге просыпается, капризная и недовольная, мне кажется, что-то тут не так. Зубы у нее прорезались очень рано, и сейчас вроде настал наконец-то перерыв в этом нелегком деле, так что на это списать не выйдет. А когда беру ее на руки и трогаю лоб рукой, понимаю, что она словно печка!