Ким расцветает весенним васильком и впервые за долгое время ощущает прилив свежих сил. Эти силы сразу же тратятся на то, чтобы удержать себя в руках и не броситься обнимать Алана. У хакера своеобразная репутация, и такой безобидный жест может быть истолкован превратно.

Все пятеро совершают одновременное перемещение, и Тьюринг оказывается за шкафом. В остальной части квартиры теперь на одного человека меньше, то есть достаточно свободно, чтобы нормально дышать. За шкафом сразу слышится скрип отвертки – дело пошло.

– Слушай, Алан, у тебя есть еда? – урчит Гай.

– В верхнем ящике должен быть хлеб, а в холодильнике майонез, – бросает тот навесом из-за укрытия. – Только тише. Ни звука!

Берджесс в этом профессионал. За свою жизнь он тысячу раз украдкой покидал спальни девушек, с которыми не хотел общаться при свете дня, и делал это настолько тихо, что у большинства их них складывалось впечатление, что Гая вовсе не существовало и все это было дурным сном. Он проводит манипуляции с хлебом, ножом и холодильником, как попавший в наш мир призрак шеф-повара, не издающий ни единого звука. Через минуту у каждого в руке питательный завтрак.

– Вроде готово, – сообщает Алан. Ему завтрак не нужен, ведь он плотно поужинал всего пару часов назад. – Кто пойдет? Я так понимаю, Ким?

Ким кивает и шагает за шкаф. Там он видит стол с двумя ки-шлемами, сложное электронное оборудование и рядом с этим край растянувшегося во всю стену дивана.

– Вторым буду я, – вздыхает Алан. – Надо обследовать Киберрайх на предмет уязвимостей. Сидеть будем тут. Дай только подложу упор.

Диван с двумя твердыми подушками под поясницу не может сравниться удобством с каминными креслами в зале виртуальной реальности, но выбирать не приходится. Истинные герои-патриоты во все времена шли на подобного рода жертвы. Эта мысль подбадривает Кима, когда в первую же минуту на диване у него начинает ломить спина. Пока он доедает бутерброд, Алан раздает команды:

– К сожалению, находясь в вирте, я не смогу контролировать обстановку дома и вокруг него. Я максимально защитил ки-шлемы от радаров жнецов, но лишняя подстраховка не помешает. Дональд, карауль улицу. Под окнами есть большие клумбы, можешь спрятаться в них. Возьми камешки. Что случится, бросай в окно. – Алан поворачивается к двум другим гостям и делает трудный выбор. – Энтони, следи за лестницей.

Оставшийся без сложных поручений по охране квартиры Гай с надеждой и предвкушением смотрит на Алана, как последний не поздравленный ребенок на мешок с одним-единственным подарком.

– Так уж и быть, – закатывает глаза Тьюринг. – Останешься здесь. Следи за приборами и, если что, срочно буди нас. Только ради всего святого не трогай ничего без моего на то указания!

– И даже музыку не включать?

Алан закипает. Он знает, что Гай любит разные выходки, поэтому не поставил его на критически важные посты под окном или на лестнице, но другой причиной этого мудрого решения является беспокойство и сомнение насчет того, шутит Гай, говоря о музыке, или нет.

– Да ладно, шучу.

Все еще непонятно, о чем именно шутит Берджесс, но время тает с каждой минутой, поэтому Алану придется пойти на риск.

– Следи за показателями и слушай, что я говорю!

– Конечно, шеф.

Тьюринг и Филби устраиваются максимально удобно и берут в руки шлемы.

– Какая, говоришь, частота?

– 3058 на 2100, – отвечает Ким, и волшебство начинается.

Сколько бы раз человек ни заходил в Киберрайх, каждое новое посещение вызывает в нем новую гамму чувств. И это не просто фигура речи. Сама суть виртуального мира подразумевает именно такой эффект. Уже прошедшие инициацию в кибермире нейроны принимают его как должное, а значит, не возбудятся столь же сильно во второй раз. Отсюда и уникальные ощущения, ведь при новом заходе невольно задействуются новые нейроны. Такова суть работы мозга. Ведь мы почти никогда не видим один и тот же сон дважды.