Вот так я стал мужчиной. После того, как я прибрался, настал черед привести в порядок себя. Я набрал ванну и долго сидел в ней, вспоминая произошедшее. Меня мучило чувство вины… Какого-то гиперкайфа я не испытал, соитие произошло не по любви,  черт подери, да я видел эту шлюшку первый раз в жизни! Как бы то ни было, но девственность моя была потеряна, я полноправно вступил в мужицкие права, а инициатором этого оказался ни кто иной как Дуст.

Кстати, интересный момент, я совершенно не помню как выглядела сделавшая меня мужчиной девушка. От слова "совсем"! И это не потому что прошло больше двадцати лет. Мне кажется я забыл ее черты сразу же, ну максимум на следующий день, настолько мне было на нее все равно, хотя, казалось бы, должен был запомнить на всю жизнь! И я запомнил, только сам момент, но почему-то не ее. Да и момент был какой-то скомканный и, если честно, ничего для меня не значил. Только как-то муторно было вспоминать все это, сидя в ванной, да и чувство вины (видимо потому, что не по любви произошел моей первый раз)…

А с Дустом мы продолжали дружить. Он пару раз сообщал, что Таня спрашивала про меня и передавала приветы, но я ничего не спрашивал и не передавал в ответ, так как совсем не хотел ее больше видеть, к тому же очень скоро в моей жизни случилась первая большая любовь…

Дуст же в скором времени начал деградировать семимильными шагами. Как я вскользь упоминал раньше, он, от нехватки денег, выдумывал (обычно ему подсказывал батя методы из своей молодости) разные способы получить кайф! Он растворял в четверти стакана воды тюбик дешевой зубной пасты и выпивал эту бурду, он мазал гуталин на хлеб, оставлял на пару дней, чтобы хлеб впитал в себя пары гуталина и потом поедал это, он покупал разные тройные одеколоны, а также средства для мойки стекол и пил. Весь двор смеялся над этими историями, а ребята в школе, которым я это рассказывал, не верили в то, что такая дичь может быть правдой.

Потом Дуст часто начал ходить по двору в невменяемом, но не пьяном, состоянии. На вопросы "что с тобой?", он лаконично отвечал "устал" и удалялся. Вероятно, он уже уже тогда начал принимать тяжелые наркотики. В том, что он покуривал травку мы не сомневались, но, чтобы кто-то из нашей компании "кололся", нам тогда сложно было это себе представить.

Я перестал тесно общаться с Романом. У него появились другие товарищи – старшаки с сомнительным прошлым, размытым настоящим и отсутствующим будущим. Потом Дуст вообще пропал со всех радаров. Как оказалось, он уезжал жить в Тулу, где дичайшим образом кололся и превратил квартиру, оставшуюся от матери, в наркопритон. Дошло даже до того, что когда он хотел выйти изо всей этой темы, ему выбили дверь не желающие мириться с закрытием блат-хаты наркомы. Дуст не имел возможности поставить новую. Поэтому он придвигал к захлопнутой двери, которую просто повесил на искалеченные петли, тяжелую кровать и ложился спать, пока снаружи ломились желающие отвиснуть "друзья". Об этом всем он рассказал мне много позже, когда мы случайно встретились в Нске и пошли к нему на кухню раскурить пару косячков. Бабушка его еще была жива и постоянно заглядывала к нам, с посылом спровадить меня домой и не понимая что за странный аромат витает в воздухе. Отца его, Руди Бананчикова, уже не было на свете. Его зарезали на одной из очередных пьянок. Вскоре не стало и бабули… А потом наши пути окончательно разошлись. Прошло еще больше десяти лет и вроде как я видел Дуста недавно в городе. Точнее человека похожего на него – полностью опустившегося и трясущегося. Я было направился к нему, но тот отвел глаза, отвернулся и поспешил ретироваться в другую сторону. Может, мне показалось и это был не Роман. Жив ли он вообще? Не знаю. Надеюсь, что все у него хорошо, хотя очень в этом сомневаюсь…