– Отменное вино, – Марко с интересом посмотрел на этикетку. – Где ты его купила?

Я замерла от неожиданного вопроса, потому что не могла вспомнить, у какого магазина мы тогда останавливались с синьором Чери́зо.

– Я уже не помню, – смутившись, ответила я.

– Если вспомнишь, купи ещё. Откроем, когда я вернусь, – улыбнулся Марко и, притянув к себе за подбородок, поцеловал.

Рано утром я закончила собирать вещи для мужа, мы позавтракали и стали одеваться на работу. Марко уже был одет и наблюдал за мной.

– Что? – спросила я, застёгивая зажимы на чулках. – Ты меня смущаешь таким взглядом, – улыбнулась я.

– Брось, Бьянка, я сотни раз видел, как ты одеваешься и раздеваешься, а ты до сих пор смущаешься, – улыбнулся он и, подойдя ко мне, обнял.

– Но ты никогда не наблюдал так пристально, будто за каким-то представлением, – рассмеялась я, отстраняясь от него, чтобы надеть накрахмаленную нижнюю юбку.

– Я хочу получше запомнить тебя перед дальним рейсом, – опять попытался он меня обхватить.

Марко обнял меня, пальцами одной руки провёл по шее, груди, спускаясь ниже. Он страстно целовал меня. Его руки скользнули по спине к ягодицам и сильно сжали их. Муж настойчиво ласкал руками мои бёдра, и его горячие поцелуи перешли на декольте.

– Марко, мы опоздаем, – улыбнулась я, пытаясь его остановить.

– Пятнадцать минут, Бьянка. Потом возьму такси и отвезу тебя на работу, – прошептал он, продолжая ласки, и я поддалась разгоревшейся внутри меня страсти.

Не раздеваясь до конца, мы снова любили друг друга, наслаждались, словно не могли насытиться перед расставанием. Это было страстно, быстро, прямо сидя на стуле. Мне нравилось быть сверху, видеть его глаза, и иметь над ним преимущество в таком положении, в котором удовольствие было под контролем моих действий и движений. Марко крепко меня держал, лаская руками, даря горячие поцелуи и шепча ласковые слова. Достигнув пика наслаждения, мы несколько минут сидели, тесно прижавшись друг к другу. Марко, прильнув губами к моей груди, прошептал:

– Люблю тебя, моя маленькая.

Машина подъехала к конторе адвоката Чери́зо, когда я уже опаздывала на двадцать минут. Я поспешно вышла из машины, а Марко поймал меня почти у дверей конторы, удержал и нежно поцеловал в губы.

– До встречи, маленькая, – прошептал он.

– До встречи.

Мы никогда не говорили перед рейсом «прощай». Марко отпустил меня и, повернувшись к двери, я увидела, что босс смотрел на нас в окно. Не оборачиваясь на мужа, я вошла в контору. На двери зазвенел колокольчик. Войдя внутрь, я увидела аввокато Чери́зо, который повернулся к двери, засунув руки в карманы брюк.

– Доброе утро, синьор!

– Доброе утро, Бьянка. Вы опоздали, – серьёзно сказал он. – Через полчаса я должен быть в суде, а у меня не готово несколько заявлений.

– Простите, пожалуйста, синьор. Я сейчас быстро, – кинула сумочку на стол и плюхнулась, шурша юбками, на стул.

Заправила бумагу в печатную машинку и краем глаза заметила, что босс неотрывно наблюдал за мной.

– Утреннее примирение? – улыбнувшись, спросил он.

Я замерла и распахнутыми глазами посмотрела на босса.

– Что, простите?

– Вы помирились с мужем, и примирение было приятным, поэтому вы опоздали, – сказал он с улыбкой и, открыв портсигар, прикурил свою любимую сигариллу.

Румянец залил мои щёки. Я в смущении опустила глаза на печатную машинку.

– Прощание перед рейсом, – тихо сказала я. – Давайте начнём, синьор Чери́зо, – как можно твёрже добавила, пытаясь скрыть дрожь в голосе от смущения.

Не поднимая головы, я посмотрела на него. Он ухмыльнулся и, зажав сигариллу губами, медленно поправил галстук двумя руками. Я поймала себя на том, что засмотрелась на его красивые длинные пальцы и кисти рук с выступающими венами. Непонятное волнение прошлось по телу, и я непроизвольно закусила губу, вспомнив его в плавках, сидящим рядом со мной на пляже: «Дева Мария, что я делаю? Почему я разглядываю его руки и вспоминаю его обнажённый торс?»