Кто-то встряхнул меня за плечи, но видение не желало отпускать. Пытаясь вдохнуть, я только хватала ртом воздух, которого не было, удушливый смрад словно наполнил меня целиком и поглотил, грудь горела. Казалось, что я тону в каком-то вязком киселе, из которого уже не выбраться, и силы бороться стремительно заканчивались.

– Корделия, проснись! Это просто кошмар!

Смутно знакомый голос донесся до меня как сквозь затычки в ушах и звучал неясно, но зато я поняла, что из той бездны есть выход. В попытке выбраться я рванулась вперед, и внезапно меня затопили новые ощущения и звуки – ночной ветерок, шелест листьев, неровность елового лапника, на котором я лежала. Воздух внезапно вернул себе свою текучесть и разом заполнил мои легкие, так что я зашлась в припадке кашля. Кто-то продолжал удерживать меня за плечи, и, распахнув глаза, я начала вертеть головой по сторонам, убеждаясь, что все в порядке и подземная тюрьма мне только приснилась. Рядом я увидела Адриана, которого, похоже, разбудили мои либо крики, либо стоны, он и привел меня в чувство. Адриан выглядел встревоженным, и, увидев это непривычное выражение на его лице, я вспомнила о еще одной важной детали и в очередном приступе паники торопливо отвернулась в сторону.

– Нет, не смотри на меня, – голос звучал хрипло, и я еще раз закашлялась, чтобы прочистить горло, – тебе это неприятно, я знаю. Сейчас это пройдет.

Глаза-то у меня после кошмаров всегда светятся как темно-алые фонари, если таковые вообще бывают, и в темноте мной смело можно пугать слабонервных людей. Адриан к таким не относился, но какую реакцию вызывали у него красные глаза Этари, я помнила хорошо, так что надо было скорее взять себя в руки, чтобы вернуть им обычный цвет.

– Посмотри на меня, – ровным голосом сказал Адриан за моей спиной и мягко, но настойчиво дотронулся одной рукой до моего лица, вынуждая повернуться к нему. Я неохотно подчинилась и взглянула ему в лицо, с трудом удержавшись от соблазна зажмуриться, ибо знала, что красный огонь потухнет только тогда, когда я успокоюсь, а мне до этого еще было далеко.

Адриан внезапно приблизился вплотную ко мне, и одну руку он по-прежнему держал на моем плече, а второй все еще касался моего лица. Ненависти, отвращения или гнева, которых я так боялась, не было, он смотрел на меня с той же тревогой, которая удивила меня несколько минут назад.

– Что-то будет, – выдохнула я, вспомнив о подоплеке этих снов. – Завтра стоит опасаться чего-то плохого. Нападения или чего-нибудь в этом духе.

Он удивленно моргнул.

– С чего ты взяла?

– Эти сны, – я неопределенно помахала рукой в воздухе, – они никогда не бывают просто так. Это как предупреждение, что что-то должно произойти, причем всегда опасное. Наверное, это одна из особенностей Этари.

– И часто ты их видишь? – хмуро спросил Адриан. Я почувствовала, что он верит мне.

– Не очень. За прошедшие два года – три или четыре раза. Но каждый раз картина настолько яркая, что мне кажется, будто я не просто свидетельница, а участница происходящего! – Слова вырывались сами собой, выпуская с собой те страх и боль, что я чувствовала во сне. – Каждый раз я вижу, как они задыхаются в этой дыре, ничего не могу сделать и сама начинаю испытывать то же самое!

– Кого ты видишь?

Я зябко передернула плечами, хотя ночь выдалась теплой, да и костер еще не догорел до конца.

– Этель Этари и ее сына. Не знаю, как его зовут. После смерти Арлиона их двоих схватили и казнили. Похоронили заживо. Это тоже магия Этари, доставшаяся от предков…

– Общая память, я знаю, – кивнул Адриан. – Ты видишь воспоминания сына Арлиона.