Пилип зашёл на кухню, сдвинул стол, затем оттеснил ногой старый ковёр. И увидел люк, ведущий в погреб, в котором Пилип был только один раз, почти тринадцать лет назад.

Он открыл люк и прыгнул вниз, там было не глубоко, всего метра полтора. Внутри находились какие-то ящики, мешки, сломанная удочка, и всё под огромным слоем пыли.

Но один мешок сразу бросился в глаза. Он отличался от остальных. Если другие были раздутыми от того, что набиты зерном, то этот был почти пустым, и в нём находился, какой-то, не обычный предмет кругловатой формы. Пилип, вышвырнул мешок наверх, и полез вслед за ним.

На кухне он развязал узел на мешке, и высыпал содержимое на стол. Его страхи оправдались. Перед ним лежал шлем в отличном состоянии. Он так блестел, будто только что был отлит. И покрыт он был, какими-то непонятными, но красиво выполненными письменами.

Стоило Пилипу прикоснуться к шлему, как его тут же охватило чувство ужасной паники. Он понял, раз шлем на его ферме не вымысел, значит, и остальное должно произойти.

Пилип вспомнил, что паром с гномом отплывёт в Бэтвич из Литлбиля до заката. Он не знал, зачем ему туда, и что его ждёт в Бэтвиче, но кроме этого, он в данный момент не знал, больше ничего.

Литлбиль – деревушка с пристанью на берегу мёртвого моря, неподалёку от самого Биля. Бэтвич – ближайший городок с пристанью, на другой стороне моря. В принципе, через Бэтвич проще всего добраться до других городов Союза древних, и соответственно до Табэлора.

Пилип достал свой походный рюкзак, в котором когда-то собирался путешевствовать по миру, запихнул в него немного продуктов, кухонные принадлежности, и шлем, на который он не мог даже смотреть спокойно.

Решив, что в Литлбиь до заката пешком не добраться, Пилип направился в Биль, чтобы найти транспорт. Тем более учитывая обстоятельства, отправляться в путь не вооружившись, было бы глупо. И Пилип решил заскочить к кузнецу Чуну, дом которого попался самым первым по пути.

Кузнец Чун сидел на лавочке перед домом, и, закрыв глаза, потягивал эльбиль, через соломенную трубочку.

– День добрый Чун! – потревожил кузнеца Пилип.

– О! Не уж то сын фермера. – произнёс Чун, приоткрыв правый глаз.

– Ты не мог бы одолжить мне один из твоих клинков? – попросил Пилип.

– Одолжить? Хах! Ну разве что за бочку эльбиля. Ха-ха!

– Ты же знаешь, у меня её нет.

– Как же так? Ну, тогда давай мне пятьдесят монет и клинок твой.

Не много поразмыслив, Пилип протянул кузнецу связку ключей от фермы.

– Забирай, ферма теперь твоя.

– Ты хочешь продать мне отцовскую ферму за клинок?

– Да. И ещё, за твоего быря.

Бырь – подобие лошади, только с рожками, и когтистыми лапами вместо копыт.

– Ха-ха! Ну как знаешь, дружок! Седлай быря, я сейчас принесу тебе клинок.

Чун зашёл в дом, и вынес, однако, весьма не плохой, новый клинок. Вручил его Пилипу, и с беззубой улыбкой, смотрел ему вслед, мечтая о том, как будет производить эльбиль на своей новой ферме.

Пилип же, мчался на быре вдаль, оставляя позади Биль, ферму, и всю свою привычную жизнь.

Пилип добрался до пристани, до заката. Он заметил паром, возле которого сидел бородатый гном, обнявший арбалет, который был чуть ли, не с него самого размером. Пилип слез с быря, подошёл к гному, и спросил:

– Извините, вы случайно не знаете эльфа по имени Аплай?

– Ты рехнулся Биглс! – зафырчал гном – Разъезжаешь по долине верхом на быре, размахивая своей пустой головой во все стороны! А если б тебя заметили, а!?

– Простите, я что то не…

– Шлем у тебя? – перебил парнишку гном.

– Да но…

– Бросай свою бырину, ступай на паром, и лезь в кучу хлама возле мачты. И укройся тряпками, мы отплываем.