После этого он возвратился к Пиру Абуль-Фазлю и прошел через различные виды аскезы. Наконец, Пир Абуль-Фазль был полностью удовлетворен им и вручил ему суфийскую мантию. Линия духовного наследования Абуль-Фазля шла через Абу Насра Сарраджа, Абу Мухаммада Абдуллу и Джунайда.

После смерти Пира Абуль-Фазля Абу Саид продолжает свое учение и налагает на себя еще более строгую аскезу. Семь лет он провел в бесплодной пустыне, питаясь корнями терновника. Затем он отправляется в город Амуль в услужение к шейху Абуль-’Аббасу, который состоял в цепи духовной преемственности с Джунайдом через Табари и Джарири. Он пробыл в Амуле год (по некоторым источникам – два с половиной) и получил мантию также и от шейха Абуль-’Аббаса.

Автор «Тайн Единства…» входит в рассмотрение некоторых подробностей относительно второй мантии и говорит, что при получении второй мантии Абу Саид не избирал иной путь или иного наставника. Правильнее будет сказать, что поскольку все суфии в духе суть одно, две мантии на самом деле суть одно и то же.

Затем Абу Саид возвращается в Мейхану, а шейх Абуль-’Аббас спустя короткое время умирает.

Абу Саид относился к Абуль-’Аббасу как к совершенному мастеру и инсан-и камил – завершенному человеку, равно совершенному в любви и в страдании. Однако особое место в его сердце занимал Пир Абуль-Фазль. Чувство к нему было столь сильным, что Абу Саид обычно приходил на могилу наставника всякий раз, когда у него было мистическое переживание, которое он не мог постигнуть, или когда он испытывал сжатие (кабд или духовная печаль) в своем сердце.

Однажды во время проповеди он испытал такое сжатие, что начал плакать. Присутствующие также опечалились и принялись стенать. Это состояние не проходило, и он решил отправиться к могиле Пира Абуль-Фазля. У могилы он и все присутствующие ощутили в своих сердцах расширение. Абу Саид начал танцевать и пропел такой стих:

Это случилось вскоре после того, как Абу Саид достиг совершенства и претерпел различные виды аскезы. Теперь он не нуждался более в следовании суровым практикам и ритуалам. Непосредственное духозрение Бога – Друга – было отныне его киблой, направлением его молитвы, тогда как другие всё еще оставались вооовлеченными в обиходные моления в направлении Каабы в Мекке.

В книге, авторство которой приписывается Абу Саиду, он описал подвижническое служение, направленное на то, чтобы во всем угождать Богу и следовать примеру Пророка. Служение включало постоянный пост, воздержание от не предусмотренной законом пищи, непрерывное поминание Бога (зикр), совершение ночных бдений. Полностью исключалось ложиться на землю, можно было спать лишь в сидячем положении. Сидя, нужно было всегда обращать лицо в сторону Каабы, не опираться на что-либо, сохранять взгляд опущенным долу (если возникали какие-либо отвлекающие сцены). Требовалось никогда не просить милостыню и со смирением довольствоваться тем, что посылает Господь. Предписывалось пребывать в мечети и не появляться на базаре, ибо Пророк называл базар самым грязным местом, а мечеть – самым чистым.

Абу Саид говорил, что ревностно следовал всему, что слышал или читал о деяниях и поучениях Пророка. Он подражал ему и внутренне и внешне – именно так, как призывал Пророк. Делая это многократно, Абу Саид добился, что такое поведение стало частью его натуры.

Существует предание, что когда Абу Саид возвращался из пустыни, он плыл по воздуху вниз головой, но никто не замечал этого. Однажды один из учеников Абуль-Фазля увидел Абу Саида, двигавшегося к