Конец службы пролетел быстро и легко, хотя выпали и на его долю учебные маневры, да не где-нибудь, а на самой границе с Китаем. Шалили тогда эти ребята на нашей границе. Вечерами пропадал он в местном клубе, где местный культработник стал учить смышленого парня игре на гитаре. После этого Олег стал душой компании. Младшие офицеры иногда приглашали «стариков» к своему столу, подкармливали на кухне. Поэтому вернулся он зимой из армии крепким и мускулистым, бодрым и энергичным, готовым начать новую жизнь. Были у него разные варианты: можно было поехать в Прибалтику на сверхсрочную службу, а можно было пойти учиться в тарусский автомеханический техникум, как когда-то планировал.

Все решило здоровье матери. Как ушел он в армию, начала она угасать. Пропал у нее интерес к жизни, все твердила: «Сыночка бы только увидеть». Когда Олег вернулся из армии, ее положили в больницу, поэтому и не уехал он никуда от нее. Поступил в техникум. Когда учился на втором курсе, мать умерла, и комнату, в которой она жила, в нарушение всех правил отдали другой семье. А о нем не подумали, так как был он прописан в тарусском общежитии.

«Иди, – говорили ему друзья, – требуй назад комнату». Приехал он домой, посмотрел на некогда казавшийся ему большим молчановский дом, заглянул в маленькую комнатушку, в которой прошло все его детство, и ужаснулся: как он мог здесь жить!

«Нет, я добьюсь в жизни лучшего. Я вернусь в Москву и буду жить в столице, а не в этом захолустье», – твердо решил он.

На следующий день сходил Олег на кладбище, поправил могилки отца и братишки, подравнял материнскую, поставил оградку вокруг могил так, чтобы осталось еще одно место. «Для себя», – решил он. Есть у моряков и военных такое поверье, что если застолбить себе место под могилку на родине, то не умрешь ты ни в море, ни на чужбине.

«Ну вот, теперь я совсем один в этом мире», – подумал он, сидя около своего «акрополя», как окрестил он это место, затем попрощался со своими родными и пошел в молчановский дом, чтобы пристроить или распродать вещи, оставшиеся от его родного гнезда и сложенные кое-как в сарае. Вечером побродил он по хорошо знакомым местам, посидел на берегу Таруски, а вернувшись домой, сложил большой пакет с фотографиями в рюкзак, попрощался с обитателями молчановского дома и уехал в Тарусу.

С трудом учился Олег в техникуме: не давала покоя мысль, что все его сверстники уже работают, а он еще за партой сидит. На стипендию не зашикуешь – «проел» он весь армейский жирок. Получив диплом автомеханика, уехал в Москву и устроился работать на ЗИЛ по лимиту.

Нелегко было Олегу одному в столице, без материальной и моральной помощи родных и друзей. Другим часто приходили продуктовые посылки от родственников, проживавших, как правило, в деревне. Чтобы не видеть этого продуктового изобилия, записался он сразу в две спортивные секции – самбо и подводного плавания, так как драться привык с детства, а плавал как рыба в воде. Перехватив после смены что-нибудь в заводской столовой, он бежал на тренировку. А поздно вечером, возвращаясь в общежитие, он радостно представлял себе, как заварит крутым кипятком суп из пакетика и съест его с большим куском черного хлеба.

Но и тренировки не давали Олегу возможности забыть, что он – «голь перекатная», как он себя называл. А тут еще занятия секции подводного плавания перенесли в бассейн «Чайка». В одно время с ними занимались студенты из МГИМО – такие же молодые ребята, как и они. «Подводники» быстро подружились с «водниками», и после тренировок часто все вместе ехали куда-нибудь потусить. А Олег, зажав в кармане последний рубль, на который нужно было прожить до конца недели, как можно беззаботнее махал всем рукой и говорил, что у него тренировка по самбо. «Я должен выбиться в люди», – постоянно думал он, глядя на девчат из МГИМО.