Увы, сколько не ломай голову, но такие загадки, как эта, так просто не давались.

Признав, что дядя весьма ловко сумел разжечь мое любопытство, я подняла взгляд на все еще стоявшего неподалеку техника.

– Ну что, парень, – подошла я к нему. Посмотрела в синие-синие глаза…легко поцеловала в губы, четко следуя сложившийся в Кланах традиции, ради которой на базах держали и техников-женщин, – хоть ты пожелай нам глубокого космоса, – закончила я, отступив.

– Глубокого космоса, – вновь зарделся он и…вернул мне поцелуй. – И да будет Бездна милосердной к тебе и твоему драккару, капитан.

Не самое худшее начало полета…

На той стороне внешнего шлюза меня встречала Тина:

– Сразу ломанулись на мостик. Как дети…

– Кто был первым? – невинно поинтересовалась я, предпочтя не напоминать о том священном экстазе, который испытала сама Тина, впервые ступив на борт «Мглы».

Несмотря на то, что драккары считались живыми кораблями, их не выращивали, а строили. И лишь когда корабль был полностью готов, в большой чаше, установленной на мостике, на подушке из пепла, считавшегося останками погибших когда-то драконов, разжигали огонь. Капали в него несколько капель черной крови и…уходили, давая возможность ушедшей за грань душе ящера вернуться и обрести новое тело.

Что происходило дальше, знали только Мастера, передававшие секрет возрождения своим преемникам, но через сутки драккар менял цвет. Еще через девять он был готов к инициации – обретению своего капитана.

– Морган, – как-то…подозрительно тепло, произнесла Тина.

Я не стала заострять внимания на том, что еще недавно ей нравился Лукас, просто усмехнулась:

– И Мгла их пропустила?

Та ответила мне возмущенным взглядом:

– Нет, конечно!

– А тебя? – подмигнула я ей.

– И меня, – обиженно протянула Тина.

– Вот и умница, – кивнула я, – опускаясь на колени. Положила ладонь на нижнюю переборку, закрыла глаза: – Дай дамис дамири дакинэс…

Отдаю тебе себя навечно!

В ладонь мягко толкнулось ощущением тепла, чуть сдавило виски – шло подключение внутренних коммуникационных систем, тело налилось силой, наполнилось желанием рвануть туда…вглубь пылающей искрами черноты, сложив крылья нырнуть в звездные течения, чтобы потом, выскочив на простор, распахнуть их и…парить, познавая эту безграничность.

Две души, слившиеся в одну…

– Дай дамис дамири дакинэс… – повторила я, поднимаясь. Повтор пожелания считался командой: капитан на борту. – Сбросить внешний шлюз. Приготовиться покинуть стыковочный терминал.

Раздавшееся в ответ: «Хэй!» было произнесено звонким девчоночьим голосом.

Моя «Мгла» предпочла остаться тем задорным, не знающим слова «невозможно» ребенком…

Формой драккар тоже напоминал древнего ящера. Вытянутая «морда», увенчанная двумя горизонтальными и двумя вертикальными гребнями дальних и ближних антенн. Жабо из малых энергетических парусов, рифленое туловище, в складках которого прятались орудийные модули и похожие на огромные крылья большие паруса, позволяющие драккару «плыть» в звездных течениях. Завершал образ длинный шипастый хвост.

Это – если смотреть снаружи. Внутри все было значительно проще и прагматичнее. Единственным исключением являлся мостик – отсек управления. Два огромных экрана в виде глаз дракона, стилизованные ряды зубов, «прошивавших» обшивку, которые на самом деле являлись мощными импульсными генераторами, способными пробивать пространство, позволяя кораблю нырять в мертвую пустоту.

Все это создавало соответствующий антураж, который еще более подчеркивала ритуальная чаша. Декоративный элементом она не была, пепел драконов становился сердцем корабля.