Тот, который у порога, тихо постанывал на каждом выдохе, а второй признаков жизни не подавал. Я нагнулась и провела ладонью по ежику волос на его битом темени. Крови не было. И тут откуда-то сзади моей щеки коснулся холодный и острый металл.

– Не делай резких движений, иначе я вспорю тебе щеку, – прозвучало надо мной.

По спине побежали мурашки.

– Медленно разогнись! – услышала я команду.

Медленно выполнила. Он оказался сзади, а нож теперь ласкал мне шею в области сонной артерии.

Драться в таком положении могут только герои боевиков, а я – нет.

– Пошли в комнату.

– Не поцарапай! – попросила я.

Медленно прибыли. Дальше что?

– Мы не враги тебе, зря ты так. Пришли к тебе за помощью, а ты – в морду, не разобравшись! Уймись, сестренка, дай пару слов сказать. Вот, возьми.

Я повернула голову – он протягивал мне нож рукояткой вперед.

– Повесь его себе на хрен, братишка!

С этой публикой надо быть грубой и безжалостной, а то сначала сядут верхом, а потом, глядишь, и лечь захотят.

Черный расстегнутый плащ, темный костюм, белая рубашка, галстук. Сумка через плечо.

– Прошу тебя, успокойся.

Взгляд его был, как бы это сказать, несколько тяжеловат. Да и мой сейчас, думаю, не блистал игривостью. Поиграем в гляделки? Кто кого? Я внутренне подобралась, приготовилась к неожиданностям, а в сознании зафиксировала треугольник: он – я – нож на столе.

Он отвел глаза первым.

– Мир, мир! – плавно провел рукой перед грудью. – Скора ты на руку, Татьяна Иванова. Не хотели мы так.

Не хотели они. Не выруби я этих амбалов, разговор шел бы сейчас совсем в другом ключе.

– Мы к тебе с просьбой пожаловали. Давай сядем, что ли!

– Все бы так жаловали! Садись.

– О, наконец-то голос подала по-нормальному, уже хорошо. Перестань обижаться. Ребята ошиблись немного в обращении, ты им на их ошибку указала. Расквиталась. А что я нож на тебя поставил, так по-другому с тобой заговорить уже не получилось бы. А поговорить мне с тобой хочется.

Надо его выслушать. Грубить сейчас – значит, нарываться на новые неприятности, а мне они ни к чему. Но я не Стасик, со мной им придется повозиться.

– Вот ты два раза назвал меня по имени, а сам не представился. – Я полностью справилась с собой и говорила вполне любезно. – Это невежливо.

На вид ему лет сорок с небольшим, в волосах кое-где седина, лицо не кабинетного работника, но к галстуку подходит.

– Называй меня Сергеем.

– Очень приятно! – поклонилась я. – А нож твой я запомню.

– Возьми его себе. Не пожалеешь, работа мастера.

– Давай к делу, – предложила я.

– Хорошо! – Он закинул ногу на ногу, скрестил на груди руки.

– Начну со вчерашних недоносков у твоего подъезда. Они не наши, если ты так подумала. Обычные дешевки и были наняты за рубль двадцать, чтобы дождаться тебя и сообщить об этом. Нанял их человек, которым я очень интересуюсь. А он интересуется тобой. А ты – им. Въезжаешь помаленьку?

– Можно?

Я наклонилась за ножом. Он был небольшим, с массивной рукояткой, очень острый и неожиданно тяжелый. Клинок отполирован до зеркала.

Сергей, покопавшись в сумке, протянул мне ножны из светлой кожи.

Он не соврал – это было настоящее оружие ближнего боя.

– По недоноскам въезжаю. А вот что за человек, который мной интересуется, – невдомек. Я вроде пока никем конкретно не озабочена.

– Ну так озаботишься.

Темнит что-то этот Сергей. Для чего же тогда заявился, да еще с такой помпой?

– А тобой он не интересуется?

В его глазах мелькнула голубая искра, на мгновение сузила зрачки.

– Интересуется и мной.

– Как занимательно!

– Да, по кругу. – Он слегка улыбнулся, без глаз, одними губами.

– Ошибаешься, по дуге, – поправила его я. – Он интересуется нами, мы – им, ты интересуешься мной, а я тобой – нет.