На призрачной мебели уже расположились люди – муравьи в сложном механизме подпольной борьбы. Многие из них, узнав Юстаса и Майю, приветствовали их короткими кивками и шёпотом, словно боясь нарушить хрупкую тишину. На меня же смотрели с насторожённостью, но, видя одобрительный кивок Юстаса, расслаблялись и впускали в круг своих шепотков, делясь драгоценными крупицами информации.

Я бродил по комнате, впитывал обрывки разговоров, пытаясь собрать мозаику из разрозненных фраз. Воздух пропитывался табачным дымом, смешиваясь с горьковатым ароматом крепкого чая, создавая своеобразный аромат подполья. В углу комнаты стояла группа молодых людей, их взгляды были прикованы к окну.

– Эй, новичок, иди к нам – улыбнулся смуглый парень с пронзительными глазами.

Рядом с ним стояли двое: пышноволосая блондинка с дерзким взглядом и ослепительной, несмотря на щели между зубами, улыбкой, и низкорослый мужчина, на котором шинель болталась, словно на пугале.

– Рады новым лицам в наших рядах – сказал он, и, хотя его губы изображали улыбку, уголки рта упрямо ползли вниз.

– Ты с Юстасом? Он отличный парень! – воскликнула блондинка. – Я Агнешка, это – кивок в сторону мужчины в шинели – Юзеф, а это Маркус. Он тебя у Юстаса видел, недели две назад. Книжки ты тогда получал. Ну как, прочитал? Вник в идею?

– Мне ещё многому нужно научиться, многое непонятно, особенно в экономике, но основную идею я понял и разделяю.

– Главное – не бояться её пропагандировать! Ты, как и мы, – голос этой идеи. Правда за нами, а правду нельзя бояться говорить. Мы не станем обещать людям золотые горы, как капиталисты, но мы сделаем так, чтобы образование, медицина, земля, достойный труд стали доступны каждому, а не только избранным! – Агнешка говорила страстно, её глаза горели огнём веры.

– И получать по голове от заводских и жандармов тоже не бояться нужно – добавил Маркус, многозначительно глядя на Юзефа.

Юзеф резким движением расстегнул шинель и задрал тельняшку, демонстрируя последствия своей "пропаганды". Его худое тело было испещрено синяками и ссадинами.

– Моряки… Я им толкую, что капитаны их в рабов превратили, а двое стукачей на меня накинулись. Ну, я им тоже показал, где раки зимуют! – Юзеф ухмыльнулся, и его язык мелькнул в темной пропасти выбитого зуба.

– Часто такое бывает? – спросил я, невольно пряча руки в карманы.

– Случается, но ноги надо тренировать, чтобы быстро уносить, – Юзеф не успел закончить фразу. В комнату вошли люди, которых мы ждали. Их взгляды, полные решимости и целеустремлённости, не оставляли сомнений – начиналось важное. Я вновь оказался рядом с Юстасом.

Невысокий человек в пенсне, которого Юстас мне представил, как Коха встал за трибуну, разложил несколько листочков и взглядом обвёл комнату.

– Товарищи! – хорошо поставленный ораторский голос прозвучал в тишине комнаты. – Мы собрались сегодня в тайне, в тяжёлое для нашего движения время. "Исключительный закон против социалистов", принятый железным кулаком Бисмарка, нанёс нам тяжёлый удар. Наши организации разгромлены, газеты запрещёны, собрания разгоняются, многие товарищи брошены в тюрьмы или вынуждены скрываться.

Но мы не сломлены! Мы не потеряли веры в наше правое дело! Мы знаем, что наша борьба справедлива, и мы уверены в нашей победе! Товарищи! Мы должны отдавать себе отчёт в сложности обстановки. Враг силен и коварен. Он использует все средства для подавления рабочего движения – полицейские репрессии, судебные преследования, пропаганду лжи и клеветы.

Но враг не всемогущ! У него есть слабые места. И наша задача – найти эти слабые места и нанести по ним сокрушительный удар.