Аабха постаралась вложить в тон своего голоса максимально возможные тревожные нотки.

– Том? Том!

– Всё хорошо, Аабха. Подожди минутку. Я пытаюсь достать свой… Что здесь происходит? Мои камеры выключены.

– Я не знаю. Я всего лишь…

Зажегся жёлтый свет включившегося аварийного генератора и вентиляторы снова заработали. Приглушённый свет превратил пустую лабораторию в жуткий тёмный мир. Всё было тусклым, за исключением ярко-красного указателя «ВЫХОД», который светил в полумраке.

– Ого, сказала она. – Это было страшновато. На эту минуту шланг, подающий мне воздух, перестал работать. Но теперь всё стало по-прежнему.

– Даже не знаю, что произошло, – сказал Том. Всё здание перешло на резервное энергоснабжение. Странно, поскольку не включились основные резервные генераторы полной мощности, которые есть у нас в системе. Не припоминаю, чтобы такое раньше случалось. Камеры до сих пор не работают. А ты как? Сможешь выбраться?

– Со мной всё хорошо, – ответила она. – Немного напугана, но всё нормально. Огни, обозначающие местонахождение выхода, включены. Я могу на них ориентироваться?

– Можешь. Но даже в темноте ты должна соблюдать все протоколы безопасности. Необходимо произвести химический душ для костюма, принять душ самой – в общем, выполнить все эти манипуляции. В противном случае, если ты чувствуешь, что не сможешь соблюдать протокол в подобных условиях, нам нужно подождать, пока я пришлю к тебе кого-то или пока снова не включится питание.

Её голос начал немного дрожать.

– Том, мой шланг перестал работать. Если он снова выйдет из строя… Давай скажем так, я не хочу здесь находится без своего шланга. Я настолько хорошо знаю протокол, что расскажу его предписания, даже если меня разбудить среди ночи. Но мне нужно выбраться отсюда.

– Всё будет хорошо. Однако, необходимо всё сделать согласно инструкции. Я тебе доверяю. Но здесь совсем нет света. И похоже, что весь путь к выходу не будет освещён. Шлюз на минуту отключился, но потом снова заработал в обычном режиме. Наверное, будет лучше, если мы выведем тебя оттуда. Как только ты пройдешь через шлюз, у тебя не должно быть никаких проблем. Дай мне знать, как пройдешь, ок? Я хочу снова его выключить, чтобы сохранить энергию.

– Хорошо, я скажу, – ответила девушка.

Она медленно двигалась сквозь тьму к выходу в шлюз, её рука всё ещё была в перчатке и крепко держала ампулу с вирусом Эбола. Чтобы соблюсти все предписанные процедуры на обратном пути, ей потребовалось бы около двадцати-тридцати минут. Она не могла этого допустить. Она планировала срезать углы, чтобы быстрее добраться до выхода. Это будет самый быстрый выход из лаборатории, который они когда-либо видели.

Том всё ещё разговаривал с ней.

– Кроме того, перед тем, как ты выйдешь, убедись, что ты надёжно закрепила все материалы и оборудование. Мы не можем допустить, чтобы нечто опасное просочилось в воздух.

Она открыла первую дверь и проскользнула сквозь неё. До того, как дверь захлопнулась, она услышала его голос в последний раз.

– Аабха? – позвал Том.

Аабха была за рулём кабриолета BMW Z4 с опущенной крышей.

Ночь была тёплой, и она хотела почувствовать ветер в своих волосах. Это была её последняя ночь в Галвестоне, и последняя ночь в роли Аабхи. Она завершила свою миссию и после пяти лет работы под прикрытием, эта часть её жизни подошла к концу.

Это было удивительное чувство – сбросить с себя другую личность, словно одежду. Она чувствовала свободу и приятное возбуждение. Девушка подумала, что могла бы быть главной героиней телевизионной рекламы.

Она давно устала от роли прилежной, серьёзной Аабхи. Интересно, кем она будет в следующий раз? Это был восхитительный вопрос.