Он успел прочитать всего несколько деловых писем, когда дверь открылась, и из нее вышла Кейтлин.

– Вы быстро управились.

Она выглядела изумительно. На ней было темно-зеленое платье, подчеркивающее ее женственные формы. В паху у Данте вмиг все напряглось, и он мысленно отругал свое тело за неуместную реакцию.

– Бриллианты я оставила дома, – сказала она, теребя тонкую золотую цепочку у себя на шее.

– Сомневаюсь, что кто-то заметит их отсутствие.

Взгляд Данте задержался на ее тонких пальцах, затем на ложбинке у нее на груди. Стиснув зубы, он заставил себя повернуться и пойти по коридору.

– Было очень мило с вашей стороны мне это сказать, – ответила Кейтлин, едва успевая за ним на высоких каблуках.

– Сомневаюсь, что меня когда-либо называли милым, – усмехнулся он. – Как вы познакомились с Алехандро? Нас всех удивило стремительное развитие ваших отношений.

Данте заметил, с каким благоговейным страхом Кейтлин смотрит на абстрактные картины на белых стенах, на огромную хрустальную люстру, похожую на водопад, на кованые перила лестницы и мраморные полы первого этажа.

– Мы знакомы довольно давно.

– Мой брат не упоминал, что давно состоит в серьезных отношениях.

– Э-э-э… раньше мы были просто друзьями, – ответила Кейтлин. – Вы все еще не сказали мне, кто вы. Полагаю, вы близко знакомы с Алехандро и его братом, раз так хорошо ориентируетесь в этом доме.

Данте не стал называть ей свое имя.

– Алехандро не рассказывает, с кем общается в Лондоне.

Они вышли в огромный холл. Вниманием Кейтлин завладели картины в импрессионистическом стиле. Остановившись перед одной из них, она принялась ее рассматривать, наслаждаясь утонченной палитрой. Она быстро узнала манеру малоизвестного, но талантливого художника.

– Это удивительная картина, – сказала она, повернувшись лицом к Данте.

Заметив, что ее зеленые глаза блестят, он поднял брови и спросил:

– Вы разбираетесь в искусстве?

– Я фотограф, но в колледже я изучала историю искусств. Возможно, я разбираюсь в искусстве даже лучше, чем брат Алехандро, которому принадлежит этот дом. Готова поспорить, он понятия не имеет, кто написал эту картину.

– Почему вы так думаете? – произнес он вкрадчивым тоном.

Она пожала плечами:

– Он бизнесмен. Полагаю, зарабатывание денег его главный приоритет. Скорее всего, он поручил кому-то купить ценные произведения искусства, которые сможет продать дороже через несколько лет.

– Звучит весьма категорично, – пробормотал он. – Вам Алехандро такое сказал?

– Конечно нет! Алехандро никогда ни о ком не говорит плохо. Я тоже не пытаюсь осуждать незнакомого человека. Я просто выразила предположение.

– Но если бы Алехандро высказал подобное мнение, вы, как его дражайшая половина, поддержали бы его?

Данте был возмущен тем, что женщина, которая внедрилась в его семью с сомнительными намерениями, смеет его оскорблять в его собственном доме.

Щеки Кейтлин покраснели.

– Да, я невеста Алехандро, но это вовсе не означает, что я разделяю его мнение по всем вопросам. Не понимаю, зачем я вообще вам все это рассказываю. Я до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Разве я вам не представился? – Сделав шутливый полупоклон, он встретился с ней взглядом: – Простите меня за оплошность. Я Данте Кабрера, брат Алехандро и хозяин этого дома.

– Почему ты не отвечал на звонки? – первым делом спросила Кейтлин у Алехандро, который был довольно пьян к тому моменту, когда они наконец оказались наедине.

Когда обсуждала с Алехандро придуманный им план, она не предвидела все препятствия, которые могли возникнуть на ее пути.

Сейчас она понимала, что сама во всем виновата. Будучи оптимистом, который за каждой темной тучей видел луч надежды, Кейтлин прожила несколько месяцев в мире нестабильности и неуверенности. Ее злоключения начались в тот момент, когда она узнала о плачевном финансовом положении своих родителей. Они всегда любили и поддерживали ее, были рядом с ней в радостные и грустные моменты ее жизни. Они научили ее верить в лучшее. Она привыкла полагаться на них, и ей было невыносимо видеть их сломленными.