– Утро вечера мудренее, – ответил Брин.

– Я постоянно это себе твержу, – вздохнула Чарли, с трудом поднялась на ноги и посмотрела на него в тусклом свете лампы. – Вот было бы здорово, если бы мне не приходилось этого делать!

Первый натиск бури остался позади. Ветер, гром и молния стихли. Брин удобно устроился в приличной кровати, в сто раз лучше того твердого ложа, на котором он спал последние несколько дней в мотеле.

Карлсбрук был небольшим городком всего с одним пабом и единственным магазином. Он вовсе не походил на курортные города, где привык жить дядюшка Томас. Но Брин прекрасно понимал, почему тот решил обстряпывать свои делишки именно здесь. В этих местах, отрезанных от остального мира, люди, в основном немолодые, проживают на небольших фермах, разводя скот, и тут есть проблемы с подключением к Интернету. Такое население идеально подходит для мерзких афер Томаса.

Но сегодня вечером Брин почти не думал о своем дяде. Он лежал на старинной кровати с балдахином в спальне на втором этаже. Ветер стонал за стенами старого дома, деревья скрипели за окном. Что-то было в этом доме, в этих собаках, в этой женщине такое, что до странности напоминало Брину его родной дом, расположенный далеко, в Баллистоун-Холле, на границе с Уэльсом. Это великолепное место для жизни, но там Брину никогда не спалось хорошо. А здесь, в этой спальне с невзрачной мебелью, он почти мгновенно погрузился в крепкий сон и проснулся только оттого, что буря снова разбушевалась.

Она налетела с такой силой, что весь дом содрогнулся от первого раската грома – небывало громкого и продолжительного. Вспыхнувшая молния осветила всю комнату жутким светом.

Следующий раскат грома был еще громче, еще сильнее, и через две секунды одна из собак вскочила на кровать Брина. Вскоре к ней присоединились пять других псов.

Брин предполагал, что они спят с Чарли, но горе-охранники явно покинули свою хозяйку, как крысы тонущий корабль.

Первый из этих псов, Стретч, похожий на таксу, но с вьющейся бородой, выдающей изъян в его родословной, бросился на кровать и, прежде чем Брин успел его остановить, забрался под одеяло. Остальные пять собак собрались было последовать примеру Стретча, но Брин уже был готов к такому повороту событий и подтянул одеяло к шее.

Затем он кинул взгляд на дверь и в свете очередной молнии увидел Чарли, стоящую на пороге босиком, в полинялой кружевной ночнушке, с растрепанными, словно от беспокойного сна, волосами. В руках она держала лампу и Флосси.

С расширенными от страха глазами Чарли прошептала:

– Собаки бросили меня. Они испугались молнии.

– И вы тоже ее боитесь?

– Если она ударит в дом…

– Вы видели, какие высокие деревья растут рядом? В первую очередь молния ударит в них.

Наверное, зря он это сказал, потому что лицо Чарли побледнело еще сильнее.

– Молния ударит в дерево, а оно упадет на дом.

– Только не с этой стороны, – заверил Брин.

Окна его спальни выходили на задний двор, а эвкалипты росли в основном у парадного входа.

– Моя спальня выходит окнами на другую сторону.

Чарли стояла с испуганным лицом, держа в руках собаку.

– Знаете что, – благородным тоном заявил Брин, – давайте вы ляжете здесь, а я – в вашей комнате!

– Н-нет…

– Чарли…

– Я не люблю грозу, – прошептала она.

Этого было достаточно, чтобы Брин, расслышав ужас в ее голосе, отшвырнул одеяло, оттолкнул собак и направился к двери. Стоило ему подойти к Чарли, как он сразу понял, что она очень испугана, как и Флосси на ее руках. Теперь стало ясно, почему собаки бросили Чарли. Им нужен был вожак, которого не страшила бы гроза. На лице Чарли было написано, что она искала того же.