Выспавшись, Аня обнаружила, что Андрея нет, только записка на столе с восклицательными знаками и обещанием прийти к вечеру. Оглядев комнату, она ужаснулась беспорядку, но делать ничего не хотелось. «Почистив пёрышки», снова устроилась в постели, мечтая, что явится Андрей и накормит её. Так оно и вышло. Вторая ночь любви была ещё лучше. Уже под утро Андрей сказал, что ему нужно уехать. Аня в ответ промолчала, разглядывая свои руки в его ладонях. Андрей нагнулся, еле слышно целуя кисти Аниных рук, перебирая её пальчики. Затянувшееся молчание прервал его хриплый голос:

Сколько времени ты ещё будешь здесь?

На Аню нашло странное оцепенение. Боясь не справиться со своим голосом, она с трудом пожала плечами.

Здесь даже сотовая связь не работает, – после паузы добавил: я бы звонил тебе каждый час.

Аня упорно молчала, чувствуя, что может расплакаться от мысли, как разъедутся они по разным городам и могут больше не встретиться. Останется ни к чему не обязывающее общение по интернету, а после всего случившегося это будет пародия, а не близость. Андрей продолжил:

Я недели две буду очень плотно занят: серьёзные переговоры, если не приеду, подставлю партнеров. Ты подождёшь меня здесь или встретимся в Иркутске.

Лучше подожду, – прошептала Аня. Обрадованный Андрей вытащил телефон, попросил её продиктовать  номер.

А теперь, на всякий случай, запиши мой.

Аня терпеть не могла записывать номера сотовых на бумажки, поэтому поинтересовалась его визиткой.

Увы, с собой нет. Все на свадьбе раздал.

Пришлось вставать и искать свой телефон, скорее всего разрядившийся. Аня высыпала содержимое сумочки на кровать, вместе с сотовым на простыню легли драгоценные гарнитуры. Реанимировав свой телефон, она ввела в его память номер Андрея. Попрощались нежно. Глядя в окно, как уходит Андрей, она прислушивалась к своим ощущениям: тоска или досада? А виновата её дурацкая привычка переворачивать сумочку. Уже проехала машина, увозя Андрея из деревни, а она всё гадала, почувствовал ли тот её смятение, когда тяжело звякнув, упали на кровать браслеты, кольца, серьги. Почему Андрей не удивился, увидев их, искренен ли был, когда, взяв и подкинув на ладони массивный браслет, обронил:

Надо же, как научились бижутерию делать.

Анька, ты совсем рехнулась. Вроде не в милиции работаешь, а готова любого подозревать, – убеждала потом она себя: Мало, кто из мужиков разбирается в этих вещах. И в конце концов, что такого, что он их увидел? А напрягся, потому что поразился богатству невесты. Тьфу ты, совсем дура! Уже в невесты себя записала. Успокойся и займись делом.

Семейная летопись. 1936

Надежда – тонкая игла

сегодня в окруженье фей,

Они вперед на много дней

ткут кружева из полотна.

 Девятнадцатого января Лизе исполнилось шестнадцать лет. Она вспомнила об этом только поздно вечером, когда закончила шить. Сложив стопкой четыре штуки белья, аккуратно завернула всё в кусок холста, чтобы завтра с утра отнести заказчице. Уже несколько лет она подрабатывала белошвейкой, жизнь её постепенно налаживалась. Лиза давно запретила себе вспоминать прошлое, но сегодня мысли сами обратились к нему. Милое и беззаботное детство в родительском доме казалось таким далёким, безнадёжно утраченным. Ни родителей, ни фотографий, ни самого дома, даже ни одной вещи оттуда не сохранилось в Лизиной жизни. Прошло  всего три года, а казалось, вечность, заполненная страхами, унижениями, борьбой за выживание. Лиза вспомнила, как, сидя в подполе сарая, напряжённо вслушивалась в разговор тети Фроси с какими-то мужиками. Тётя говорила громко, и то Лиза разбирала не каждое слово, мужики что-то требовали. Она чуть не выпрыгнула из подполья, когда голоса раздались совсем рядом, но вовремя вспомнила, что родственники её прячут. Один голос она узнала, дважды этот человек приходил в их дом. Из-за него Лизе пришлось бежать, так настоял отец. Но как же трудно усидеть на месте, когда слышишь: