Я беру стакан в руки и делаю неторопливый глоток. Я так отчетливо помню нашу первую встречу. Его голубые глаза весело сверкали, полные губы были приподняты в плутовской улыбочке. Он пришел с опозданием в сорок минут и тут же отпустил шуточку. Мама расхохоталась, Антуан улыбнулся, а я… я подумала, что Алекс очень красивый. Я бы даже сказала, слишком. Нет, не той смазливой красотой, по которой тащатся девочки-подростки. Алекс и тогда уже был мужчиной. Высокий, широкоплечий, в стильном деловом костюме. Светлые волосы пребывали в аккуратном беспорядке, он сразу взъерошил их, придавая своей внешности более небрежный, но безумно притягательный вид. Когда он улыбался, на щеке, словно играючи, появлялась ямочка. Я разглядывала его… Алекс был очень красивым и чертовски обаятельным, а после моего отца я не доверяла красивым людям. Поэтому смотрела на него с подозрением, ожидая подвоха. Все ждала, когда улыбка пропадет и он покажет свое истинное лицо. Этого в тот вечер так и не произошло.

– Он тогда много шутил, привлекал всеобщее внимание и даже умудрился насмешить меня, несмеяну, целых два раза. Он был такой беззаботный. Баловень судьбы, – продолжаю я рассказывать Валентину.

– Все случилось в первую же встречу?

– Нет, конечно. Мне было двенадцать, ему двадцать семь лет…

Я проваливаюсь в воспоминания девятилетней давности. Помню, как мы выбирали десерт. Алекс задумчиво постукивал пальцем по подбородку.

– Да, непростой выбор. Что думаешь, Марион, тирамису или шоколадное фондю?

Признаться, в моей голове стоял тот же вопрос. И я не знала, какой выбор сделать. Алекс усмехнулся в своей фирменной манере и предложил:

– Давай я возьму шоколадное фондю, а ты тирамису, и мы с тобой немного поделимся? Что скажешь?

Он казался таким расслабленным, таким влюбленным в жизнь. Он смотрел на меня с улыбкой, и уголки моих губ сами по себе приподнимались, отвечая на нее, улыбаясь в ответ.

– Отличная идея, – заключила я, и мы так и сделали. Только вот Алекс съел меньше половины своего шоколадного фондю, а я так увлеклась, что практически не оставила ему тирамису. Мне стало неловко и даже капельку стыдно. Он подмигнул мне и постучал по своему животу.

– Ты только что сделала мне одолжение: поверь, отрабатывать в зале лишние калории никому не доставляет удовольствия. Давай ты доешь все тирамису, и я со спокойной душой сегодня усну, не думая о завтрашней тренировке.

И я доела, в конце довольно облизнув ложку, а после прикончила еще и фондю. Мама, качая головой, начала было лекцию о вреде чрезмерного употребления сахара. Но Алекс очень удачно сделал комплимент ее платью. Она рассыпалась в благодарностях, а он в очередной раз мне подмигнул. Александр-Антуан дю Монреаль покорил меня в тот вечер.

– В ту первую встречу он скормил мне два десерта, – со смешком говорю я Валентину. – Знаешь, даже странно, но Алекс никогда не был для меня братом. Сидя с ним за одним столом, уплетая два десерта, я не думала: «Как круто, что этот клевый парень стал моим братом». Таких мыслей не было.

– А о чем ты думала?

– Он скорее превратился в моего кумира, – решаю я признаться Валентину. – В мои двенадцать лет мне безумно захотелось быть похожей на него, стать такой же раскованной, уверенной и находиться в центре внимания. Быть такой же жизнерадостной, беззаботной и красивой.

– Да, интересно… Но когда ты все-таки поняла, что любишь его? – не унимается Вал.

Прячу взгляд. Не хочу делиться этим с Валентином. Прекрасно осознаю, когда я увидела в Алексе парня, но это слишком личное.

– Не знаю, Вал. Видимо, когда я взрослела, менялось мое восприятие мира и отношение к нему.