Привал устроили близ одного озерца, но по ту сторону дороги от него, чтобы не быть у всех на виду, как на ладони. Затаились близ дубовой рощицы на лужайке прилеска. Места вокруг живописные, небо – звёздное, щёки слегка терзает ночная прохлада. Все то и дело заразительно зевали, явно устав за сегодняшний день и особенно за насыщенный вечер.

Гном был единственным, кто имел при себе палатку. Анимаг путешествовал налегке и спал, по его словам, обычно в форме животных. Цыганка предпочитала разъезжать в экипажах и крытых телегах. Ассоль собиралась впопыхах, как отца увели, совсем не задумывалась о том, что стоит брать с собой в дальние странствия. А Бернхард и вовсе никуда из Далкастра выезжать не планировал, вот только обстоятельства сложились иначе.

Он был понурым, сильно переживал из-за утраты Ставрида. То метался, расхаживая и прогоняя сон, то прикасался к бутылке, то просто стоял в задумчивости, слегка захмелев, погружённый в собственные раздумья. Пока остальные как-то общались, получше пытаясь узнать друг дружку, усач оставался немногословен, изредка бросая какую-нибудь реплику среди их диалогов.

– Костёр разведём, испечём картохи… – предложил Аргон.

– Ура… – воскликнула сонная девушка, прислонившись к молодому дубу плечом. – Отличненько!

– Какой картохи тебе, едва на ногах стоишь! – подметил ей Берн, и Ассоль присела на корточки.

– Я ведь так и не поела с дороги… – жалобно произнесла та. – Картошка с маслом рухнула лорду на грудь.

– На грудь я б и сам сейчас принял, – усмехнулся гном. – Эй, Берн, есть чё?

– Может, не надо никакого костра? – оглядел всех Вильгельм, мечась взглядом с одного на другого из своих спутников.

– Ночи холодные, – подметил Бернхард, не делясь брагой с гномом. – Без огня как лежать здесь?

– Средь дубов вообще ночевать не советую, кабаны могут поутру прийти жёлуди искать, по себе знаю, – заявил Аргон, как заядлый бард-путешественник.

– Не придут, если хищником обернуться, – стал анимаг вновь пушистой рысью.

Как и в прошлый раз, у животного был золотистый загривок под тон волос самого Вильгельма и эдакая полоса шерсти такого же цвета, тянущаяся вдоль спины, как было и у кабана, только вздыбленной светлой щетиной. На левой лапе красовалось золотое кольцо-браслет, неотъемлемая деталь образа. В естественном облике оно у аристократа было на пальце, но вот в форме зверей, как все уже успели заметить, представляло собой то ошейник, то браслет, то вообще какую-нибудь серьгу в ухе.

– Какой мягкий, – протянула руку к нему Ассоль, щупая мех.

– И комфортно вам так? Трансформация мышц, костей, изменения кожи… – поинтересовалась Шанти.

– По-разному… Я привык уже… А вот семья моя – нет, – отвернул Вильгельм рысью мордочку в сторону.

– А у меня папа – друид… Можете научить чему-нибудь эдакому? Я как колдовать не начну, вечно бабочки всякие получаются, – попробовала продемонстрировать девушка, но от усталости получился лишь ворох разноцветной, быстро растаявшей пыльцы.

– Учить? Нет, нет, нет и нет! – замотал тот головой и выставил руки вперёд. – Исключено! Я ведь не волшебник природной стихии, юная леди, я – анимаг, – напомнил Вильгельм, сверкая голубым взором с рысьей мордочки.

– Ну, всё равно разбираетесь же в магии природы, умеете всякое… – не сдавалась Ассоль, не шибко-то вообще представляя разницу.

– Смена формы изматывает. Когда ты ходишь зверем или же человеком, то всё путём. Но стоит вот несколько раз сменить обличье и… – широко зевнул анимаг клыкастым звериным ртом.

– Так возьмётесь тренировать? – наклонила вбок голову зеленовласая девчонка.