К вечеру злобы в Шиле скопилось столько, что она вместе с другими детьми загнала меня в угол и безжалостно отрезала длинную косу. Когда на наши крики сбежались воспитатели, все дети указали на меня как на зачинщицу драки. Попытки пожаловаться ни к чему хорошему не привели. Разбираться в детских дрязгах у взрослых не было никакого желания. Всех разогнали по кроватям, пообещав поднять на рассвете, а меня заперли в карцере. Заснуть в сыром и холодном подвале, где то и дело в углах шебуршали огромные крысы, было невозможно. Всю ночь я прорыдала навзрыд, оплакивая и срезанную косу, и разбитые иллюзии в то, что взрослые всегда помогут и защитят. Тогда я впервые просила богов вернуть мне родителей, обещая стать самым-самым послушным ребенком в мире и никогда их не расстраивать. Но, разумеется, небеса остались глухи к мольбам испуганной девочки.

С того дня моя жизнь окончательно полетела в тартары. Стукачей в приюте никогда не любили, и с легкой руки Шилы за мной закрепилось прозвище Крысы. Волосы мне стригли еще трижды. Как повторяла Шила, в наказание, чтоб знала свое место. Спустя пару лет ее перевели в другой приют, но волосы с тех пор на каждый день рождения я обрезала уже сама, делая вид, будто мне нравится такая прическа, хотя на самом деле просто боялась, чтобы за ножницы не взялся кто-то другой.

Припомнив, с какой предвкушающе-ослепительной улыбкой Вальдимир расспрашивал меня о прошлом, я со злостью саданула кулаком по подушке. Конечно, лорд вряд ли имел хоть малейшее представление о том, через что мне пришлось пройти, но расспросы все равно казались издевательством, сыпя соль на и так кровоточащие раны.

Честно говоря, до сих пор казалось удивительным, как я дожила до своих лет и не свихнулась от постоянных издевательств. Жизнь в приюте никогда не была легкой, но бывали дни, когда я мечтала о смерти. Даже злилась на мать, что она подкинула меня на порог «Душевной обители», вместо того, чтобы задушить подушкой или утопить в реке. Пожалуй, если бы самоубийство не считалось грехом, я бы давно стащила нож и исправила допущенную мамой ошибку. Останавливала лишь мысль, что ад действительно существует и тогда после смерти я вновь окажусь в ненавистном приюте. Только вот уже без шанса покинуть его по достижению совершеннолетия.

Впрочем, сейчас я радовалась, что боги не стали исполнять желания глупой девчонки и не послали мне смертельную болезнь. Должно быть, воспитанники сейчас скрипели зубами от зависти, не понимая, почему именно я оказалась самой везучей среди всех. Осознавать, как ловко я щелкнула их по носу, было ужасно приятно. Что ни говори, а мне достался самой настоящий золотой билет в будущее.

– Госпожа, доброе утро. Пора вставать.

На этот раз появление горничной меня обрадовало. Было все-таки что-то такое в том, чтобы не заправлять самой постель и позволять другому ухаживать за собой. Начиная привыкать к богатой жизни, сегодня я сама выбрала, какое платье надеть, указав Беатрикс на нежно-персиковый наряд.

– А ты не знаешь, есть зелья, позволяющие мгновенно отрастить волосы? – наблюдая, как она ловко закалывает алые пряди, с надеждой поинтересовалась я.

– За одну минуту локоны не вырастут, но есть много средств, ускоряющих их рост, – покачала головой она.

Настроение немного испортилось, но в любом случае, пока мечтать о походе к парикмахеру было рано. Насколько я знала, все связанные с магией косметические процедуры стоили безумно дорого, мое же богатство было весьма призрачным. Вообще, денежный вопрос оставался  очень острым. Конечно, герцог пообещал обеспечивать меня, но я все равно предпочла бы работать, чтобы иметь собственные деньги, а не стоять с протянутой рукой, ожидая милости свыше.