– Лерочка?.. – удивлённо.

Голос кажется очень знакомым. Поперхнувшись от неожиданности, я прокашливаюсь и вглядываюсь в мужчину передо мной.

– Георгий Дмитриевич... Здравствуйте.

– Георг. Просто Георг для тебя.

Ну да. Всегда поправляет меня, сколько помню. Отцовский компаньон. Ну или не компаньон, деталей я не знаю. Всё, что я знаю об их взаимоотношениях с отцом – это то, что отец его побаивается и нервничает каждый раз, когда тот появляется на горизонте. А появлялся он часто. Вот только в последнее время вроде бы чаще вёл свои дела в Европе.

Ближе к пятидесяти. В хорошей форме. С проблеском седины на висках. Тяжёлый взгляд. Иронично и чуть пренебрежительно изогнутые губы. Это не на меня он так... Всегда такое выражение лица.

Со мной Георг всегда предельно вежлив и внимателен.

– Что случилось?

Пожимаю плечами:

– С работой не срослось. Переживу! – мой энтузиазм звучит наигранно и слегка истерично.

– С какой?

– «Perfect», – киваю я на самый крупный баннер на здании.

– Как интересно... А у меня сегодня с ними встреча по проекту на мою загородную резиденцию. Вот, собственно, потому и приехал. А почему не срослось? – присаживается он рядом, протягивая мне салфетки.

Чёрт... Шмыгаю носом. Я, наверное, как панда!

– Спасибо Вам.

– Тебе, – поправляет он.

Не глядя, вытираю салфеткой под глазами. Так и есть – чёрные разводы.

– Чем ты хотела там заниматься?

– Я специалист по классическим архитектурным стилям.

– Барокко?

– Ммм... – мечтательно поднимаю я глаза к небу. – Барокко...

Усмехаюсь с грустью… Барокко – это «слишком дорого». Таких заказчиков «единицы», они «сложные», работать с ними часто «не рационально».

Вспоминаю все доводы Ивана Ильича.

– Вот такого рода сможешь разработать проект?

Показывает несколько фото.

– Конечно. Лучше смогу!

– Пойдём-ка со мной.

– Куда?.. – растерянно поднимаю глаза на него.

Надо признаться, страх отца перед ним передался мне с детства. Отец никогда никого не боится просто так.

– В Perfect. Я хочу, чтобы над проектом моего дома работала ты. Это моё условие как заказчика.

До меня медленно доходит смысл его слов. Я принята на работу?! Такого крупного заказчика они точно не упустят!

– Пойдём, Лерочка, – подаёт мне руку.

На рукаве рубашки платиновая запонка с мерцающим камнем. Подозреваю – с брилликом. И будет он поболее, чем на моей обручалке. Запонка, твою мать!!

Иногда мне хочется закатить глаза на такие вот причуды богатых людей. Себя я к богатым никогда не относила, отсоединившись мысленно от отца ещё в свои 13-14 лет. И просто жила под его колпаком, пока не набралась сил, чтобы свинтить. Хотя очевидно, что и сейчас я под колпаком. Постоянное ощущение натягивающегося поводка, когда я отхожу на предельную границу дозволенного, никак не исчезает.

Оглядываюсь на его чёрную тонированную машину, позади которой кортеж из ещё двух. Охранники не подходят близко, но глаз с нас не сводят. Неуверенно мнусь, оглядываясь опять на закрытую парковку. И тут прямо у поребрика паркуется Роман.

Лицо почему-то заливает краской, словно я не поговорила со знакомым отца, а как минимум поймана с ним в одной кровати. Чувствую, как Георг сжимает мои пальцы и настойчиво тянет ко входу.

– Лера? – вылетает хмурый Роман и останавливается в паре метров от нас, как только два охранника слово из-под земли вырастают у него на пути.

Я чувствую, как он вспыхивает, сжимая кулаки. Глаз не сводит с моей кисти, утонувшей в руке Георга. За пару секунд отмечаю много нового в своём муже: и как, оказывается, агрессивно умеют вздрагивать его ноздри, и что взгляды у него бывают не только хищно-игривые и умиротворённо-покладистые, а ещё и опасные. И интонации... резкие и требовательные.